Регулирование клинических исследований в США. Нормативно-правовые акты

Обновлено: 21.09.2024

А.В. Аликов, С.Д. Марченко Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова Минздрава России (Сеченовский Университет); Российская Федерация, 119991, г. Москва, ул. Трубецкая, д. 8, стр. 2

Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) в 1964 г. была разработана Хельсинкская декларация (Declaration of Helsinki), которая объединила в себе этические принципы клинических исследований и расширила многие аспекты, впервые сформулированные в Нюрнбергском кодексе в 1946-1947 гг. Хельсинкская декларация с момента издания пересматривалась 9 раз в связи с постепенным накоплением знаний и опыта в сфере проведения клинических исследований. Основные позиции Хельсинкской декларации дополнило Руководство по медицинской этике биомедицинских исследований с участием человека, разработанное Советом международных организаций медицинских наук (Council for the International Organizations of Medical Science, CIOMS). С конца 90-х годов ХХ столетия официальным документом, регламентирующим проведение клинических исследований в странах Евросоюза, США и Японии, стало Руководство, изданное, согласно резолюции Международной конференции по гармонизации (International Conference on Harmonisation, ICH). Последнее включило в себя основные принципы двух Надлежащих клинических практик (Good Clinical Practice, GCP), разработанных Комитетом по патентованным лекарственным препаратам Евросоюза и ВОЗ. В России в 1998 г. был опубликован отраслевой стандарт (ОСТ) 42-511-99 «Правила проведения качественных клинических испытаний в Российской Федерации», соответствующий многим принципам GCP. Позже, в 2005 г. был издан ГОСТ Р 52379-2005 «Национальный стандарт Российской Федерации. Надлежащая клиническая практика». Он представлял собой перевод актуальной на тот момент версии ICHGCP. В настоящее время основным законом, регулирующим порядок проведения клинических исследований в РФ, является Федеральный закон № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» (2010), глава 7 которого посвящена клиническим исследованиям лекарственных препаратов для медицинского применения. Основные принципы проведения клинических исследований подробно изложены в «Руководстве по экспертизе лекарственных средств» (2013). В рамках созданного в 2014 г. Евразийского экономического союза (ЕАЭС) было принято решение о формировании единого рынка лекарственных средств и издании единых руководств по индустрии фармакологической промышленности, что не отменяет существующие национальные правила. Таким образом, в настоящий момент действуют одновременно национальное законодательство и нормативные акты ЕАЭС, которые в ряде случаев имеют принципиальные различия, влияющие на тактику проведения клинических исследований.

Нормативные правовые акты, регламентирующие проведение клинических исследований лекарственных препаратов в РФ (подготовлено экспертами компании "Гарант")

Федеральный закон от 12 апреля 2010 г. N 61-ФЗ "Об обращении лекарственных средств". Статья 43 Права пациентов, участвующих в клиническом исследовании лекарственного препарата для медицинского применения

Федеральный закон от 23 июня 2016 г. N 180-ФЗ "О биомедицинских клеточных продуктах". Статья 31. Права пациента, участвующего в клиническом исследовании биомедицинского клеточного продукта

Постановление Правительства РФ от 15 октября 2012 г. N 1043 "Об утверждении Положения о федеральном государственном надзоре в сфере обращения лекарственных средств"

Постановление Правительства РФ от 18 мая 2011 г. N 393 "О внесении изменений в Типовые правила обязательного страхования жизни и здоровья пациента, участвующего в клинических исследованиях лекарственного препарата"

Постановление Правительства РФ от 3 сентября 2010 г. N 683 "Об утверждении Правил аккредитации медицинских организаций на право проведения клинических исследований лекарственных препаратов для медицинского применения"

Постановление Правительства РФ от 13 сентября 2010 г. N 714 "Об утверждении Типовых правил обязательного страхования жизни и здоровья пациента, участвующего в клинических исследованиях лекарственного препарата"

Постановление Правительства РФ от 3 сентября 2010 г. N 673 "Об утверждении Правил ввоза на территорию Российской Федерации и вывоза за пределы территории Российской Федерации биологических материалов, полученных при проведении клинического исследования лекарственного препарата для медицинского применения"

Постановление Правительства РФ от 29 сентября 2010 г. N 771 "О порядке ввоза лекарственных средств для медицинского применения на территорию Российской Федерации"

Стандарт отрасли ОСТ 42-511-99 "Правила проведения качественных клинических испытаний в Российской Федерации" (утв. Минздравом РФ от 29 декабря 1998 г.)

Национальный стандарт РФ ГОСТ Р 56701-2015 "Лекарственные средства для медицинского применения. Руководство по планированию доклинических исследований безопасности с целью последующего проведения клинических исследований и регистрации лекарственных средств" (утв. приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 11 ноября 2015 г. N 1762-ст)

Национальный стандарт РФ ГОСТ Р ИСО 14155-2014 "Клинические исследования. Надлежащая клиническая практика" (утв. приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 4 июня 2014 г. N 497-ст)

Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 26 августа 2010 г. N 753н "Об утверждении порядка организации и проведения этической экспертизы возможности проведения клинического исследования лекарственного препарата для медицинского применения и формы заключения совета по этике"

Приказ Министерства здравоохранения РФ от 30 октября 2017 г. N 878 "О составе Совета по этике"

Приказ Министерства здравоохранения РФ от 13 марта 2015 г. N 111н "О внесении изменений в порядок выдачи разрешения на проведение клинического исследования лекарственного препарата для медицинского применения, утвержденный приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 26 августа 2010 г. N 748н"

Приказ Министерства здравоохранения РФ от 1 апреля 2016 г. N 200н Правила надлежащей клинической практики

Приказ Минздравсоцразвития России от 26 августа 2010 г. N 747н "Об утверждении порядка и сроков размещения на официальном сайте Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации в сети "Интернет" информации, связанной с осуществлением государственной регистрации лекарственных препаратов для медицинского применения"

Приказ Минздравсоцразвития России от 26 августа 2010 г. N 751н "Об утверждении правил ведения реестра исследователей, проводящих (проводивших) клинические исследования лекарственных препаратов для медицинского применения, и порядок его размещения на официальном сайте Министерства в сети "Интернет"

Приказ Минздравсоцразвития России от 26 августа 2010 г. N 752н "Об утверждении порядка опубликования и размещения на официальном сайте Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации в сети "Интернет" перечня медицинских организаций, имеющих право проводить клинические исследования лекарственных препаратов для медицинского применения"

Приказ Минздравсоцразвития России от 26 августа 2010 г. N 754н "Об утверждении порядка ведения, опубликования и размещения на официальном сайте в сети "Интернет" реестра выданных разрешений на проведение клинических исследований лекарственных препаратов для медицинского применения"

Информация Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 6 декабря 2011 г. "Процедура проведения этической экспертизы информационного листка пациента" (утв. Советом по этике 23 ноября 2011 г.)

Информация Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 29 февраля 2012 г. Стандартная операционная процедура N 3 Клинические исследования с участием детей. Требования к информированию ребенка, а также родителей/усыновителей (рассмотрен и принят на заседании Совета по этике 29 февраля 2012 г. протокол N 35)

Информация Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 12 апреля 2012 г. Стандартная операционная процедура N 5 Клинические исследования с участием психиатрических пациентов. Требования к информированию пациентов (рассмотрен и принят на заседании Совета по этике 28 марта 2012 года протокол N 37)

Вы можете открыть актуальную версию документа прямо сейчас.

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.

Международно-правовые акты в сфере защиты прав лабораторных животных

Правовой статус животных, которые используются в научных целях, в том числе и в качестве биологических тест-систем для проведения доклинических исследований, категория сложно регулируемая. Подходы со стороны мировой общественности в определении прав живых существ, используемых в качестве подопытного объекта для тестирования тех или иных лекарственных средств, крайне неоднозначны.

На сегодняшний день представители разных стран, обладающими правомочиями в разработке и принятии тех или иных международно-правовых нормативных актов ведут активную работу в рамках различных международных организаций по созданию соответствующей правовой базы или проработке уже имеющихся международно-правовых актов по определению парового статуса животных, перечню их прав и гарантий предоставления и защиты таких прав, обеспечения гуманного отношения к данной незащищённой категории субъектов права.

Главной задачей международных организаций, ведущих работу в данном направлении, является проведение дальнейшей разъяснительной и агитационной работы по присоединению как можно большего количества стран к существующим международно-правовым актам, направленных на защиту лабораторных животных и обязывающих осуществлять гуманное отношение к ним.

Представители мирового научного и медицинского сообщества уже не одно десятилетие ведут дебаты в вопросе необходимости использования животных в проведении научных исследований, в том числе, и доклинических исследований, поиска альтернативных путей исследования новых лекарственных препаратов, исключая его исследования на животных.

На сегодняшний день большая часть специалистов приходит к мнению, что пока доклинические исследования при полном отказе использования живых биологических систем, каковыми являются животные, невозможно, не смотря на то, что современные испытательные лаборатории пытаются нарастить объемы исследований тех или иных лекарственных препаратов с помощью исследований in vitro, а также с помощью создаваемых соответствующими программными продуктами компьютерных моделей.

Пока для многих лекарственных препаратов необходимо обязательное его апробирование на животных. Также это касается и доклинических исследований препаратов для ветеринарного использования, проведение которых требует соответствующих исследований, в том числе определения срока его выведения из организма животного, применения на животных.

Какие же из самых значимых действующих в настоящее время международных нормативно-правовых актов, направленных на охрану и защиту прав животных, используемых в научных целях, в частности, в доклинических исследованиях, можно выделить?

В первую очередь, стоит отметить специализированный международно-правовой акт, принятый еще в 1986 г в Евросоюзе, направленный на защиту животных, используемых для экспериментов и в иных научных целях. Этот акт был принят в виде Конвенции 18 марта 1986 г. в Страсбурге и носит название «О защите позвоночных животных, используемых для экспериментов или в иных научных целях» (далее Конвенция о животных). Также была принята в данном году и Директива1986/86 / EEC «Об охране животных, используемых в научных целях».

22 сентября 2010 года ЕС принял Директиву 2010/63 / ЕС, которая обновила и заменила Директиву 1986/86 / EEC 1986 года об охране животных, используемых в научных целях. Новая Директива была разработана и утверждена по причине имеющейся необходимости в усовершенствовании законодательства. Данная Директива 2010/63 / ЕС вступила в силу с 1 января 2013. Мы рассмотрим оба этих акта, однако начнем с Конвенции.

Целью Конвенции о животных является максимальное ограничение использования государствами-членами Евросоюза, ратифицировавшим эту Конвенцию, животных в экспериментальных и иных научных целях. Государства должны стремиться к замене такого использования всегда, когда это возможно, в частности, путем исследования замещающих методов и поощряя использование таких замещающих методов.

С точки зрения гуманности и должной этики по отношению к животным, используемых в экспериментах и иной научной деятельности, включая доклинические исследования, основополагающей нормой Конвенции о животных, пожалуй, является призыв к государствам принять соответствующие национальные нормативные положения с целью защиты животных, используемых в ходе процедур, способных привести к долговременным повреждениям, боли, страданиям или тревоге, а также обеспечить, чтобы такие последствия, в случае их неизбежности, были сведены к минимуму.

Стремление к гуманному отношению к лабораторным животным — основа всей Конвенции о животных, она строится на призыве всего международного научного и медицинского сообщества к разработке методов, способных предоставить информацию, аналогичную той, которая может быть получена в результате процедуры с животными, не допускать использование животного в научных целях, если имеется оправданная и осуществимая возможность применения иного научно-приемлемого метода без использования животного. В случае, когда нет альтернативного метода проведения исследования, кроме как на животном при выборе между различными процедурами предпочтение должно отдаваться тем, в которых используется минимальное число животных, которые приводят к меньшим долговременным повреждениям, боли, страданиям или тревоге и которые могут дать наиболее удовлетворительные результаты.

Также Конвенция о животных регламентирует правила применения анестезии и методов анальгии, предназначенных для максимально возможного устранения долговременных повреждений, боли, страданий или тревоги, устанавливает необходимость обосновывать и согласовывать процедуры, причиняющие длительную боль, порядок и процедуру принятия решения об умерщвлении или оставлении в живых животных, после проведения необходимых процедур, способы избавления от страданий животных, условия содержания животных после проведения процедур. Во всех нормах и требованиях Конвенции о животных на первое место ставится максимально гуманное насколько возможно отношение к используемым в исследованиях животным.

Вслед за Принятием Конвенции о защите животных 24.03.1986 года Совет Евросоюза принял Директиву 86/609/ЕЭС, целью которой было устранить несоответствие законодательных и административных норм в законодательстве государств-членов Евросоюза, которые регулировали правовое положение и устанавливали правовую защиту для животных, используемых для экспериментальных и других научных целей.

На протяжении более чем двух последующих десятилетий, у государств-членов Евросоюза, которые приняли и ратифицировали Конвенцию о животных и Директиву 86/609/ЕЭС, возникли расхождения в практическом применении указанных нормативно-правовых актов. Какие-то страны максимально постарались реализовать на своих территориях положения Директивы 86/609/ЕЭС, другие страны ограничились лишь минимальным исполнением принятых на себя обязательств в сфере защиты таких животных.

В связи с этим и была разработана новая Директива Европейского Парламента и Совета Европейского союза 2010/63 / ЕС «О защите животных, использующихся для научных целей», принятая 22 сентября 2010 года, заменившая ранее действующую Директиву 86/609/ЕЭС. В Директиве 2010/63 / ЕС содержатся уже более строгие и более детализированные требования к содержанию и использованию животных в целях эксперимента и иных научных целей.

Указанная Директива 2010/63 / ЕС расширила перечень животных, подлежащих со стороны государств-членов Евросоюза правовой защите, дополнив их помимо позвоночных животных, такими типами животных, как круглоротые и головоногие моллюски (осьминоги, кальмары каракатицы), а также зародышевые формы млекопитающих в третьем триместре их развития, так как было научно доказано их способности испытывать боль, страдания, мучения или другие последствия причиненного вреда.

Также как и в Конвенции о защите позвоночных животных нормы, изложенные в Директиве 2010/63 / ЕС, пронизаны призывом к поиску всевозможных альтернативных путей проведения доклинических, клинических и иных научных исследований без участия животных, а в случае отсутствия такой возможности, проводить их с максимальной степенью заботы и гуманности по отношению к используемому животному.

Директива 2010/63 / ЕС выражает стремление продвигать и поощрять применение альтернативных подходов к исследованиям, а также стремление обеспечить высокий уровень защиты животных, которых пока еще необходимо использовать в процедурах (абз.13).

Статья 4 Директивы 2010/63/ЕС устанавливает, что государства-члены ЕС обеспечивают применение вместо процедур, где это возможно, удовлетворяющего научным требованиям метода или стратегии тестирования без использования живых животных. Также эта статья обязывает обеспечивать совершенствование выращивания, размещения и ухода, а также методов, используемых в проведении процедур, исключая и сокращая до минимума любые возможные причинения животным страданий, мучений или других последствий причиненного вреда. В случае принятия решения о умерщвлении животных, должны применяться способы с причинением минимальной боли, страданий и мучений.

В целях контроля за соблюдением законодательных норм в Директиве 2010/63/ЕС содержится требование введения классификации процедур по степени жестокости на основе оценки уровней боли, страдания, мучения и других последствий причиненного вреда, которые причиняются животным, контроля за соблюдением законодательных норм. С этической точки зрения должен быть верхний предел боли, страданий и мучений, выше которого животные не должны подвергаться научным процедурам. Исходя из этого, должно быть запрещено проведение процедур, в результате которых наступает жестокая боль, страдания или мучения, которые, вероятно, окажутся продолжительными и невыносимыми (абз.22, абз.23).

Директива 2010/63/ЕС также содержит положения, регламентирующие возможные варианты решения о дальнейшей судьбе животного, которое было использовано в исследовании.

Необходимо сказать, что в Директиве 2010/63/ЕС содержатся требования к производителю, поставщику и пользователю животных, к содержанию и выращиванию таких животных, к помещениям и условиям, к квалификации персонала, к предоставлению соответствующей отчетности по количеству животных, их происхождению и дальнейшей судьбе. При этом нормы Директивы 2010/63/ЕС обязывают размещать животных и осуществлять за ними уход на основании конкретных потребностей и характеристик каждого вида. Интересен тот факт, что нормы ст.24 Директивы 2010/63/ЕС управомачивают государства-членов Евросоюза проводить проверки производителей, поставщиков и пользователей без предварительного уведомления.

Директива 2010/63/ЕС в абзаце 52 предусматривает обязанность каждой из стран-участниц ЕС предусмотреть в своем национальном законодательстве соответствующие санкции за нарушение изложенных в Директиве 2010/63/ЕС норм.

Также как и предшествующие международные нормативно-правовые акты, Директива 2010/63/ЕС призывает государства-членов обязывать лиц, использующих животных в тех или иных исследованиях, включая доклинические исследования, проводить необходимые процедуры за исключением, случаев, когда это нецелесообразно, под общим наркозом или местной анестезией и что анальгезия или иной соответствующий метод применяются для того, чтобы боль, мучения, страдания и другие последствия причиненного вреда были минимальными (ст.14).

Проведение исследований на животных, уход за животными, их умерщвление должны осуществляться специально подготовленными специалистами, компетентными в этих вопросах. Национальное законодательство должно содержать требования к уровню профессиональной подготовке указанных специалистов.

Нормы Директивы 2010/63/ЕС призывают проводить проверки пользователей лабораторными животными не реже раза в год, при этом часть проверок должна происходить без предупреждения. По нашему мнению, это является вполне целесообразным и уменьшает риски нарушения норм нормы Директивы 2010/63/ЕС во время доклинических исследований.

С целью постоянного и целенаправленного контроля Директива 2010/63/ЕС возлагает на государство-члена ЕС право организовывать в своих странах специализированный национальный комитет по защите животных, использующихся в научных целях, который будет консультировать компетентные органы и органы по защите животных по вопросам, связанным с получением, выращиванием, размещением, уходом и использованием животных в процедурах, а также будет обеспечивать обмен передовым опытом.

Под особой защитой со стороны законодательства государств-членов ЕС находтся человекообразные приматы, как вид животного по социальным, эмоциональным, физиологическим качествам близким к человеку. Использование их в научных целях, допускается с большим количеством оговорок, только если цель того или иного исследования не может быть достигнута с использованием иных видов, нежели человекообразные приматы или с использованием альтернативных методов. Иногда дело дошло даже до абсурда. Например, в 2008 году в Испании Парламентский Комитет по охране окружающей среды рекомендовал правительству распространить на больших человекообразных обезьян (шимпанзе, горилл, орангутанов) права человека. Конечно, правительство не послушалось этой рекомендации и дело ограничилось запретом использования таких обезьян при исследовании лекарственных препаратов, для цирковых представлений и киносъемки.

Возвращаясь к нормам Директивы 2010/63/ЕС и её практическому применению, то следует отметить, что государства-члены ЕС должны были принять и опубликовать в срок до 10 ноября 2012 г. законодательные, регламентные и административные положения, необходимые для выполнения требований настоящей Директивы

Каждое государство-член ЕС до вступления в силу данной Директивы должно было разработать национальное законодательство в сфере защиты животных, использующихся для научных целей на основе норм Директивы. Когда государства-члены ЕС принимают подобные законодательные акты, последние должны содержать ссылку на Директиву 2010/63/ЕС или сопровождаться подобной ссылкой при их официальном опубликовании.

Таким образом, с момента вступления в силу Директивы 2010/63/ЕС большинство государств-членов ЕС произвели имплементацию положений Директивы (включение норм Директивы в национальное законодательство), а также утвердили нормы о санкциях, применимых к нарушению положений национальных требований, принятых в соответствии с Директивой 2010/63/ЕС.

Европарламент и Совет ЕС ведут четкий контроль и проводят отслеживание по внедрению норм Директивы в национальное законодательство государств-членов ЕС, составляют периодический сводный отчет по имплементации Директивы государствами-членами, что безусловно делает данное законодательство работающим.

Российская Федерация не является членом ЕС и, соответственно, не обязана исполнять требования актов Европейского Союза. Это является одной из причин, почему отечественное законодательство содержит намного меньше требований в сфере лабораторных животных. Впрочем, эта тема настолько обширна, что ей посвящена отдельная статья — «Российское законодательство и защита лабораторных животных», прочитать которую можно на нашем сайте.

Пандемия изменила подходы к регулированию в сфере обращения лекарств

Коронавирус нового типа внес коррективы в том числе и в систему лекарственного обеспечения населения.

В чрезвычайных обстоятельствах правительство приняло ряд срочных мер, чтобы обеспечить эпидемическую безопасность, организацию специализированных госпиталей, потребности системы здравоохранения и граждан в средствах индивидуальной защиты и лекарственных препаратах. Какие из них оказались успешными, в чем состоят основные уроки пандемического периода и какие решения целесообразно сохранить на будущее? На все эти вопросы ответили эксперты, которых "РГ" собрала за "круглым столом" на тему "Регуляторные уроки пандемии".

В период пандемии правительство ввело ряд изменений в сфере обращения лекарств. Какие из антикризисных регуляторных мер стали наиболее значимыми и доказали свою эффективность?

Алексей Алехин, директор департамента развития фармацевтической и медицинской промышленности Минпромторга РФ:

Экстренная ситуация показала важность реформирования фармотрасли по принципу умной и гибкой регуляторики и более широкого применения механизмов "регуляторного доверия"

В период пандемии впервые введен механизм проведения инспекций на соответствие требованиям надлежащей производственной практики по видео-конференц-связи. Для этого постановлением правительства РФ от 29 мая N 789 внесены изменения в Правила организации и проведения инспектирования производителей лекарственных средств на соответствие требованиям правил GMP. Внесены также изменения в порядок выдачи заключений о соответствии производителя лекарственных средств указанным требованиям в части продления срока действия заключений GMP, которые истекли в период с 15 марта по 31 декабря с.г., на 12 месяцев со дня, следующего за днем истечения срока действия таких заключений. Кроме того, в отдельных случаях предусмотрена возможность выдавать заключение GMP по результатам инспектирования производственной площадки по документам, в том числе с использованием средств дистанционного взаимодействия, включая аудио- или видеосвязь.

Не менее важно и принятое постановление правительства РФ от 21 марта с.г. N 322, вносящее изменения в правила предоставления из федерального бюджета субсидий федеральному государственному автономному учреждению "Российский фонд технологического развития" в целях стимулирования деятельности в сфере промышленности. В рамках указанных изменений фонд организовал новую программу предоставления льготных займов "Противодействие эпидемическим заболеваниям". Эта программа оказалась востребованной предприятиями фармпромышленности - в рамках программы одобрено финансирование по 25 проектам на сумму более 7,2 миллиарда рублей.

Валентина Косенко, заместитель руководителя Росздравнадзора:

- Наиболее значимым представляется постановление правительства РФ N 441. В нем были установлены особенности регистрации и экспертизы качества, эффективности и безопасности лекарственных препаратов в рамках регистрации и/или внесения изменений в регистрационное досье на лекарственный препарат. Кроме того, при Минздраве РФ была создана Межведомственная комиссия по вопросу принятия решения о возможности временного обращения серии (партии) лекарственного препарата для медицинского применения. Он касался препаратов, предназначенных для применения в условиях угрозы возникновения и ликвидации чрезвычайной ситуации. Принятые нормативные правовые акты направлены на облегчение процедур регистрации и ввода в гражданский оборот лекарственных препаратов, при этом сохраняя высокий уровень гарантии их качества, безопасности и эффективности при применении.

Юрий Олефир, генеральный директор Национального центра экспертизы средств медицинского применения (НЦЭСМП) Минздрава РФ:

Также определено, что Минздрав РФ должен осуществить госрегистрацию лекарственного препарата в срок, не превышающий 20 рабочих дней с момента получения заявления и соответствующих документов. На проведение экспертиз и оформление соответствующего заключения у экспертного учреждения имеется 15 рабочих дней. После того как Минздрав РФ получит заключение, в течение двух рабочих дней ведомство должно принять решение о регистрации лекарственного препарата или об отказе в регистрации. Такое регистрационное удостоверение выдается со сроком действия до 1 января 2021 года, но обращение на территории Российской Федерации допускается до истечения их срока годности.

Владимир Шипков, исполнительный директор Ассоциации международных фармацевтических производителей (AIPM):

- Пандемия COVID-19 потребовала чрезвычайных и экстраординарных мер всех участников сферы лекарственного обеспечения по оптимизации мер регулирования, направленных на обеспечение бесперебойности поставок лекарственных препаратов и скорейшего доступа к пациентам необходимых препаратов и медицинских изделий. Экстренная ситуация, как никогда прежде, показала важность регулирования отрасли по принципу умной и гибкой регуляторики, необходимость комплексного и быстрого решения проблем с допуском препаратов на рынок, оперативной перестройки операционных и организационных вопросов, использования механизмов "регуляторного доверия" и признания результатов зарубежных регуляторных оценок и решений, эффективного использования ресурсов регуляторов и отрасли.

Ольга Пентегова, заместитель генерального директора Ассоциации российских фармацевтических производителей:

- В этот период были приняты как минимум три решения, которые значимо повлияли на рынок. Первое - резрешение дистанционной торговли. Этот закон в течение нескольких лет не принимался, у него были и сторонники, и противники. Указ президента ускорил его принятие в чрезвычайной ситуации пандемии. Это давно ожидаемая возможность для бизнеса, но механизм ее реализации еще надо оттачивать. Законом разрешена дистанционная торговля безрецептурными лекарствами. Доставка рецептурных при необходимости может быть разрешена правительством до конца текущего года. При этом мы расцениваем это как своего рода пилотный проект, который позволит в будущем доработать его окончательно по обоим направлениям и успешно организовать доставку в том числе и рецептурных продуктов. Очень взбудоражило фармрынрок постановление правительства, которое давало право закупать и реализовывать средства индивидуальной защиты (СИЗ) у единственной компании. В том, что наши врачи на первом этапе своевременно их не получили, виноваты именно те, кто его лоббировал. И хорошо, что хватило ума через несколько дней его в мягкой форме приостановить. Я считаю, что его надо полностью отменять.

Важную роль сыграло постановление N 441, которое позволяет в чрезвычайной ситуации в ускоренном порядке регистрировать, проводя ограниченные клинические исследовании (КИ), те препараты, которые могут повлиять на спасение жизни. Оно также дало возможность подавать документы на проведение КИ и другие процедуры на электронном носителе, а не на бумаге. Эти решения во многом положительно сказались на лечении пациентов с коронавирусной пневмонией.

Светлана Завидова, исполнительный директор Ассоциации организаций по клиническим исследованиям (АОКИ):

- Среди регуляторных изменений в сфере обращения лекарственных средств, задуманных как ответ на вызовы пандемии, наше наибольшее внимание также привлекли "Особенности обращения лекарственных препаратов для медицинского применения", утвержденные постановлением правительства Российской Федерации N 441.

В частности, механизм применения лекарственных препаратов в период чрезвычайной ситуации по показаниям, не указанным в инструкциях по медицинскому применению. Пункты 29-35 документа это допускают, называя "применением off-label", "изучением эффективности применения", "научным исследованием эффективности применения", а в одном месте даже "малоинтервенционным исследованием", несмотря на то что лечение совершенно нового заболевания по определению не может считаться малоинтервенционным.

Благодаря терминологической неоднозначности разрешение на применение потенциально эффективного препарата в экстренной ситуации одновременно оказывается упрощенным порядком получения доказательств эффективности препаратов в исследованиях с участием людей, организаторов которых постановление правительства фактически освобождает от соблюдения международных стандартов для такого рода исследований.

В частности, необязательной становится независимая оценка протокола исследования, не прописаны требования к получению информированного согласия и способы контроля за их соблюдением. Также не упоминается страхование жизни и здоровья участников, не предусмотрена оценка квалификации исследователей, не предполагается никакого внешнего (ни государственного, ни общественного) контроля за безопасностью пациентов - и это еще не полный список. У АОКИ не вызывает никаких возражений применение off-label при острой необходимости в рамках прописанных в законе процедур. Но крайне тревожит открывающаяся лазейка для неконтролируемых исследований и регистрации по новым показаниям препаратов без соблюдения стандартов доказательной медицины. На основании постановления могут быть расширены показания в инструкции по применению лекарственного средства, препарат может быть внесен в официальные рекомендации по лечению. Все это создает риски не только для участников таких экспериментов, но и для конечных потребителей.

Особенно тревожит, что под прикрытием постановления в СМИ уже появлялись бравурные заявления разработчиков о невероятной эффективности препаратов для лечения COVID-19 на основании данных, собранных с применением не проходивших независимую оценку и не предъявленных публично процедур. Нам известно о нескольких таких случаях. В качестве примера можно привести пресс-релиз ФМБА от 22 апреля 2020 г. с громкими утверждениями об эффективности мефлохина. В этом пресс-релизе утверждалось, что достоверные выводы об эффективности препарата будут сделаны разработчиком до конца мая. Но никакой информации с результатами не появилось до сих пор. Остается неясным, зачем участники эксперимента подвергались риску, если это исследование не приводит к приращению научного знания в профессиональном сообществе.

Алексей Алехин: В настоящее время в связи с удорожанием стоимости сырья и упаковки все острее встает вопрос рентабельности производства лекарственных препаратов нижнего ценового сегмента. Предусмотренные постановлением правительства N 441 механизмы, предоставляющие возможность перерегистрации предельных отпускных цен на лекарственные препараты, включенные в перечень ЖНВЛП и предназначенные для профилактики, диагностики и лечения COVID-19, должны быть доработаны и распространены на весь перечень. Это позволит предотвращать риски возникновения дефектуры таких препаратов.

Кроме того, механизмы, позволяющие в ускоренном порядке пройти клинические исследования и процедуру государственной регистрации также хорошо себя зарекомендовали. Их внедрение в дальнейшем позволит обеспечить доступ пациентов к препаратам прорывной терапии.

Изменения, предусмотренные постановлением правительства РФ N 789 в отношении инспектирования по документам в условиях карантинных ограничений, возможно применять не только в период распространения коронавирусной инфекции, но и других ограничений, предусмотренных постановлением.

Валентина Косенко: Порядок регистрации, установленный постановлением правительства РФ N 441, действует до 1 января 2021 года. По нашему мнению, порядок регистрации лекарственных препаратов с последующим пострегистрационным наблюдением может быть распространен на дальнейший срок с целью скорейшего обеспечения пациентов инновационными лекарственными препаратами.

Очень важно оценить опыт этого периода и использовать его для перезагрузки системы с целью повышения эффективности

Ольга Пентегова: Дистанционную торговлю лекарствами, несомненно, необходимо совершенствовать. Но, безусловно, надо будет анализировать практику и дорабатывать ее механизм. Кроме того, постановление N 441 действует до конца года. При ЧС оно однозначно полезно, но в обычных условиях, наверное, в полном виде сохранять все эти меры не стоит.

Светлана Завидова: АОКИ надеется, что с окончанием пандемии спешно принятые регуляторные документы тоже утратят силу или же будут отредактированы таким образом, чтобы не создавать дополнительных угроз жизни и здоровья людей. Но есть одна особенность в работе регуляторных органов, проявившаяся весной этого года, которая, мы надеемся, сохранится и после победы над коронавирусом. Мы увидели, что сотрудники Минздрава РФ даже в условиях серьезных ограничений, связанных с соблюдением социального дистанцирования, способны рассматривать заявки на проведение клинических исследований с невероятной скоростью. Заявки на тестирование препаратов для лечения COVID-19 рассматриваются максимум за неделю вместо обычных трех месяцев. И это та практика, которую, по нашему мнению, необходимо сохранить и распространить для повышения уровня доступности лекарств для пациентов.

Владимир Шипков: АIPM активно участвовала в разработке комплекса мероприятий регуляторного характера в период пандемии, предлагая использовать опыт ведущих регуляторных агентств мира. Многие из этих предложений нашли отражение в соответствующих постановлениях правительства РФ, затрагивающих вопросы оптимизации клинических исследований, регистрации лекарственных препаратов, проведения документальных и дистанционных инспекций на соответствие GxP, использования электронного документооборота и многое другое. Очень важно оценить этот опыт и использовать его для перезагрузки системы фармацевтического регулирования в России. Это может существенно увеличить эффективность всей системы и обеспечить рынок необходимыми лекарственными препаратами.

Оксана Монж, генеральный директор компании "Санофи" в странах Евразийского региона, председатель Совета директоров AIPM:

- В России абсолютным приоритетом всех компаний фармотрасли стало обеспечение бесперебойных поставок лекарств. Органы государственной власти, компании-конкуренты, пациентские организации - все мы стали работать вместе быстрее и эффективнее. Сократились сроки и общее число необходимых согласований по многим вопросам, многократно ускорилось внедрение новых цифровых инструментов. Если регистрация клинических исследований в России стандартно обычно занимает около 5 месяцев, то в ситуации пандемии нестандартный подход и открытость регулятора позволили сделать это в разы быстрее. Однако по-прежнему есть и нерешенные проблемы, в частности, во внедрении маркировки лекарств. Несмотря на ажиотажный спрос на многие препараты в период пандемии, когда приоритеты сместились с наладки линий для маркировки на бесперебойное обеспечение возросшего спроса, а также запрет на поездки специалистов сервисных организацией в РФ, срок внедрения маркировки остался прежним - с 1 июля, а переходный период - очень сложным процессуально. В результате возник риск для непрерывности поставок сотен наименований препаратов и их доступности для российских пациентов. Уже сейчас на таможне задерживаются партии препаратов. Мы считаем необходимым в кратчайшие сроки устранить существующие регуляторные пробелы. Ведь только сохранив дух сотрудничества, слушая и слыша друг друга, фокусируясь на потребностях пациентов, мы можем вместе построить по-настоящему пациентоориентированное здравоохранение.

Василий Игнатьев, генеральный директор группы компаний "Р-Фарм", вице-председатель Совета директоров AIPM:

- Пандемия научила нас работать в новых условиях - это относится и к отрасли в целом, и к регуляторам. В апреле было принято несколько фундаментальных документов, которые беспрецедентно изменили регуляторную среду. Многие из нововведений, пока временных, целесообразно сохранить и в будущем. Речь, в частности, об ускоренном получении разрешений на клинические исследования, когда проблема является социально значимой, о переходе на электронный документооборот при подаче регистрационных досье и досье на клинические исследования, а в перспективе - об ускоренной регистрации лекарств и медицинских изделий, проведении инспекций в виртуальном и заявительно-документальном форматах. Надо пытаться создавать объективные критерии, по которым применение таких мер будет возможно в дальнейшем. Тренд очень позитивный. Одной из основных задач по мере выхода из пандемии будет сохранение всех рациональных решений, принятых в этот период.

Катерина Погодина, управляющий директор компании "Янссен" Россия и СНГ, генеральный директор компании "Джонсон&Джонсон", член Совета директоров AIPM:

- В короткие сроки всем заинтересованным сторонам удалось наладить открытый и эффективный диалог, который обеспечил стабильность оказания медицинской помощи не только пациентам с COVID-19, но и с другими хроническими заболеваниями. Необходимо и дальше развивать пациентоориентированные практики, которые обеспечили бы устойчивое и непрерывное оказание помощи пациентам и повысили бы доступность для них инновационной терапии вне зависимости от внешних вызовов и угроз. В частности, необходимо продолжать налаживать механизмы предоставления помощи пациентам с онкологическими заболеваниями, включая и злокачественные заболевания крови, а также выработать новые подходы, чтобы обеспечить непрерывность терапии современными лекарствами в амбулаторном сегменте, и дальше повышая безопасность, качество и эффективность онкологической помощи в стране. Мы надеемся, что такие подходы будут выработаны, и готовы внести свой вклад в их реализацию.

В ЕАЭС вопрос охраны результатов клинических исследований не решен

С января 2021 года регистрация лекарств в странах - членах Евразийского экономического союза (ЕАЭС) будет осуществляться только по правилам Союза, у заявителя больше не будет возможности подать заявление на регистрацию по национальному законодательству.

Правила регистрации и экспертизы лекарственных средств ЕАЭС вступили в силу еще в мае 2017 года. Однако вопрос охраны результатов доклинических (ДКИ) и клинических исследований (КИ) лекарств остается неурегулированным. О том, как должны решаться эти вопросы, "РГ" рассказала директор Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ, доктор юридических наук, академик РАН Талия Хабриева.

Талия Ярулловна, как должна обеспечиваться правовая охрана результатов ДКИ и КИ в странах ЕАЭС - в целях стимулирования вывода на рынок Союза оригинальных препаратов и для соблюдения Россией международных обязательств в рамках ВТО?

Талия Хабриева: Соглашения ВТОстали частью правовой системыТаможенного союза в 2012 году. Фото: Пресс-служба ИЗИСП

Талия Хабриева: Институт защиты данных клинических исследований действует в регуляторной системе каждого государства с развитой фармпромышленностью и всегда являлся предметом исследований ученых-юристов. Безусловно, внедрение механизмов защиты эксклюзивности данных КИ повышает инвестиционную привлекательность страны для ведущих разработчиков фармацевтической продукции.

Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС), являющееся базовым документом системы ВТО, устанавливает основные требования в отношения защиты интеллектуальных прав разработчиков фармацевтической продукции и других технологий здравоохранения. В ст. 39.3 Соглашения есть общая формулировка о защите данных клинических исследований (КИ) от недобросовестного использования в коммерческих целях.

16 декабря 2011 года Российская Федерация и Всемирная торговая организация (ВТО) подписали Протокол о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении ВТО от 15 апреля 1994 года, в соответствии с которым РФ стала членом ВТО. Протокол был ратифицирован Федеральным законом от 21 июля 2012 года № 126 "О ратификации Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 года" и вступил в силу 22 августа 2012 года. Пунктом 2 протокола установлено, что неотъемлемой частью соглашения ВТО являются обязательства, указанные в параграфе 1450 Доклада рабочей группы о присоединении РФ к ВТО. В этом параграфе определено, что обязательства РФ, касающиеся шестилетнего периода защиты от недобросовестного коммерческого использования информации, полученной при регистрации фармацевтической продукции (получении разрешения на сбыт), являются частью Соглашения ВТО.

В контексте основных направлений развития механизма защиты данных в рамках единого фармрынка ЕАЭС необходимо провести параллель с аналогичным регулированием на пространстве Европейского союза, как схожего по структуре и идеологии интеграционного объединения. На пространстве ЕС защита эксклюзивности данных для лекарственных средств введена Директивой 87/21/ЕС с 1987 года и в дальнейшем лишь расширена директивой 2001/93/ЕС. Согласно статье 249 договора o Европейском союзе директива имеет обязательную силу для каждого государства - члена ЕС. Таким образом, требования в отношении защиты эксклюзивности данных унифицированы на всем пространстве ЕС. Признавая значение института защиты данных КИ в повышении инвестиционной привлекательности государств, а также руководствуясь стремительными темпами развития отечественной фармпромышленности, в целях выстраивания долгосрочных партнерских отношений стран - участниц ЕАЭС с производителями оригинальных препаратов его необходимо включить в акты, образующие право ЕАЭС.

В настоящее время правовой институт эксклюзивности данных ДКИ и КИ регулируется государствами - членами ЕАЭС только на уровне национального законодательства. Какие изменения необходимо внести в Правила регистрации и экспертизы лекарств Союза для обеспечения правовой охраны результатов ДКИ и КИ?

Талия Хабриева: В национальном законодательстве государств - членов ЕАЭС правовой режим эксклюзивности данных ДКИ и КИ определен с учетом обязательств, принятых этими государствами при вступлении в ВТО. Поскольку в праве ЕАЭС не регламентирован срок защиты данных ДКИ и КИ, то члены ЕАЭС по-разному урегулировали этот вопрос в национальном законодательстве. В России и Казахстане этот срок составляет 6 лет, в Армении - 10. В то же время Республика Беларусь, не являющаяся членом ВТО, пока не включила в свое законодательство специальные нормы о защите данных ДКИ и КИ лекарственных препаратов.

В Евразийском экономическом союзе целесообразно установить единый 6-летний период охраны исследовательских данных

Если к началу 2021 года нормы о защите результатов ДКИ и КИ не будут закреплены в праве ЕАЭС, то должны ли быть адаптированы к наднациональной процедуре регистрации препаратов соответствующие положения закона "Об обращении лекарственных средств"?

Талия Хабриева: Согласно решению Совета Евразийской экономической комиссии от 3 ноября 2016 года № 78 "О Правилах регистрации и экспертизы лекарственных средств для медицинского применения" в соответствии с установленным переходным периодом Российская Федерация, как и все страны - участницы ЕАЭС, должна осуществлять процедуру регистрации и перерегистрации лекарственных средств в соответствии с данными правилами. Однако эти правила не содержат положений о защите эксклюзивности данных КИ, аналогичных сформулированным в ст. 18 ФЗ "Об обращении лекарственных средств".

Однако ряд нормативно-правовых актов, регламентирующих функционирование единого фармрынка, косвенно позволяют применять положения о защите эксклюзивности данных КИ, установленных законодательством РФ.

В частности, согласно ст. 3 Соглашения о единых принципах и правилах обращения лекарственных средств в рамках ЕАЭС, регулирование обращения лекарственных средств осуществляется в том числе в соответствии с законодательством государств-членов. Ст. 42 Правил регистрации ЕАЭС устанавливает одним из основных принципов проведения экспертизы регистрационного досье обязанность выполнения требований законодательства государств-членов, международных договоров и актов, составляющих право Союза. Эти положения косвенно свидетельствует о возможности отклонения уполномоченным органом заявления на регистрацию в случае несоблюдения требования в отношения защиты эксклюзивности данных.

Допускают ли Правила регистрации ЛС или иные нормы права ЕАЭС установление дополнительных требований, обусловленных наличием международных обязательств стран - участниц ЕАЭС? Например, входящих в пакет документов ВТО? Как в этом случае определяется приоритет одних международных норм над другими?

Талия Хабриева: Соглашения системы ВТО устанавливают "базовый" набор требований, определяющий устойчивость развития торговых процессов государств-членов. Зачастую в соглашениях ВТО приведены достаточно широкие формулировки, позволяющие конкретизировать требования и вводить более сложную регуляторную систему в рамках региональных торговых соглашений.

Региональная интеграция на основании многосторонних торговых соглашений является характерной чертой последнего десятилетия и основным направлением экономического развития в ближайшем будущем.

Мировая практика заключения подобных соглашений демонстрирует, что в большинстве случаев страны согласуют договорные положения, содержащие дополнительные требования сверх "базовых" требований ВТО. В первую очередь подобные инициативы направлены на защиту интересов организаций, планирующих инвестиции в страны - участницы договора. В фарминдустрии частым дополнением является расширение срока патентной защиты или увеличение срока защиты эксклюзивности данных КИ. Подобные дополнительные требования могут беспрепятственно реализовываться в рамках региональных торговых соглашений, если они не противоречат "базовым" требованиям договорной системы ВТО.

В случае возникновения правовой коллизии региональными соглашениями обычно определяется преимущественная сила положений Соглашения ВТО. Так, в рамках ЕАЭС согласно Договору о функционировании Таможенного союза в рамках многосторонней торговой системы от 19 мая 2011 года с даты присоединения любого из государств - членов Союза к ВТО положения Соглашения ВТО становятся частью правовой системы Таможенного союза.

Читайте также: