Паттерны нарушений нозогнозии. Диссимуляция болезни
Обновлено: 04.05.2024
* * *
(греч. nosos – болезнь, gnosis – знание, познание) – осознавание пациентом факта своего заболевания. Для соматических пациентов, не страдающих одновременно и психическим расстройством, такой проблемы, разумеется, при наличии очевидных симптомов заболевания, обычно не существует (как нет её и у детей, поскольку их самоосознавание и знание самого себя в достаточной степени ещё не развиты), но она часто возникает в отношении психиатрических, в особенности психотических пациентов. Существуют различные клинические варианты нозогнозии. С формальной точки зрения они могут быть представлены так. 1. Ясное осознавание факта собственной болезни или собственно нозогнозия. Пациенты могут не только чувствовать, что они больны, но и указать на основные проявления болезни. Самые образованные из них и наиболее компетентные в том, что касается психологии, оказываются способными и к тому, чтобы самостоятельно понять, чем именно они больны. 2. Парциальная (частичная) нозогнозия. Пациенты способны определить болезненный характер лишь некоторой части имеющихся у них расстройств. Располагая заимствованными из популярной или плохо понятой специальной литературы медицинскими познаниями, они могут строить разные предположения о природе своей болезни, более или менее правдоподобные. 3. Анозогнозия. Пациенты не чувствуют, что они больны, их не всегда в этом можно и убедить. Некоторые пациенты с анозогнозией больными считают не себя, а других людей. 4. Паранозогнозия. Ложное осознавание болезни, когда пациенты уверены, что у них имеется мнимое заболевание; при этом они могут отрицать факт какой-либо реальной болезни, если ею страдают. 5. Перемежающаяся нозогнозия. Это те случаи, когда осознавание болезни то появляется, то, с изменением психического состояния, бесследно исчезает. 6. Амбивалентная или двойственная нозогнозия. Такие пациенты, если судить по их ответам на прямые вопросы, в одно и то же время считают себя как больными, так и здоровыми. Отсутствие осознавания факта психического расстройства может указывать на то, что проявления последнего включаются в сознание собственной идентичности в силу расстройства самовосприятия. Например, собственный бред рассматривается пациентом как естественное качество его личности, свойственное ей изначально. Основная проблема в решении проблемы нозогнозии состоит, повидимому, в том, чтобы установить, какую роль в представлении болезни у психиатрических пациентов играют процессы сознания, бессознательного и в первую очередь самовосприятия. Кроме того, нарушения сознания факта своей болезни могут быть обусловлены дефицитом памяти, мышления, интеллекта (например, амнезией, слабоумием). Синоним: Критическое отношение к заболеванию.
Энциклопедический словарь по психологии и педагогике . 2013 .
Полезное
Смотреть что такое "Нозогнозия" в других словарях:
Болезни сознания типы — см. Нозогнозия … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике
Критичность — (греч. krytike) 1. свойство развитого мышления, способность осознавать, оценивать свои мысли, чувства, решения, действия и вносить в них необходимые изменения (Рубинштейн, 1958; Теплов, 1958). 2. способность пациента осознавать факт имеющихся у… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике
Осознание собственной болезни, клинические варианты — – 1. ясное осознание пациентами имеющегося у них психического расстройства или заболевания во всей полноте его проявлений – инсайт, эунозогнозия. Встречается редко даже у психиатров, если им выпадает жребий оказаться в числе таких пациентов; 2.… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике
Паттерны нарушений нозогнозии. Диссимуляция болезни
Сравнивались между собой показатели ПВН и НН, а также НН и тревоги в первой когорте. Коэффициенты корреляции Пирсона между ПВН и НН, а также НН и тревоги оказались очень высокими: 0,974 и 0,909 (корреляция значима при уровне достоверности р<0,01). Это также подтвердило тезис о высокой взаимосвязи между этими показателями.
Во второй когорте сравниваемые показатели на пике АС и при выписке по критерию Вилкоксона оказались достоверно различны, что также показало их динамическую сущность и изменчивость в процессе терапии.
И во второй когорте сравнение между собой отдельных показателей (ПВА и НН, НН и тревоги) показало их корреляционную взаимосвязь - коэффициенты корреляции Пирсона между показателями ПВА и НН, а также между НН и тревогой оказались очень высокими: 0,925 и 0,894 (корреляция значима при уровне достоверности р<0,01).
Во второй когорте сравнения средних величин по критерию Вилкоксона внутри каждой из групп активности патологического процесса оказались высоко достоверны по всем шкалам. Проведенный статистический анализ показал правомерность клинического разделения больных первой и второй когорт по степени активности патологического процесса.
Межгрупповые различия исследуемых показателей нарушений нозогнозии и патологического влечения среди больных в каждой из обеих когорт оказались достоверными.
В то же время, паттерны нарушений нозогнозии у пациентов с различными проявлениями активности патологического процесса широко варьировали.
Было выявлено, что у пациентов обеих когорт с высокой активностью патологического процесса нарушения нозогнозии чаще всего проявлялись в виде сочетания нарушений оценки вреда болезни (73%), высокой напряженностью и постоянством патологического влечения (90%), рационализацией болезни, недоверием к лечению и активным сопротивлением ему (67%).
У пациентов с активностью патологического процесса средней степени наиболее частыми сочетаниями в структуре НН являлись: преобладающая оценка социального вреда болезни - (67%); заинтересованность в улучшении физического состояния (65%); диссимуляция по типу приуменьшения и частичного отрицания (75%); попытки познания болезни на основе чувственного переживания - оценки физических компонентов АС и постинтоксикационной астении (55%).
У лиц с низкой активностью патологического процесса во всех случаях в структуре НН преобладала диссимуляция в виде зашторивания соматической патологией, рационализации и приуменьшения (75%); оценка вреда болезни в виде признания и «любования болезнью» (80%); позиция к лечению в виде вынужденной заинтересованности, попыток навязать свое лечение и установки лишь на соматическое улучшение (70%).
Информация на сайте подлежит консультации лечащим врачом и не заменяет очной консультации с ним.
См. подробнее в пользовательском соглашении.
Постабстинентный период болезни. Отношение к лечению при абстинентном синдроме
В первой когорте правдоподобное, последовательное и стойкое диссимулятивное поведение, использующее в основном «рационалистические» объяснения и отнесение болезни к прошлому отмечено у 32 (22%) больных. Более упрощенное, не всегда постоянное, реализующееся по типу отрицания и приуменьшения было присуще подавляющему большинству исследованных больных - 98 (67,6%). «Потеря меры» в утверждениях о полном восстановлении здоровья - вплоть до «мгновенного выздоровления» от наркомании на 2-3 день пребывания в клинике - была свойственна 16 (11%) больных. Подобное поведение было свойственно наиболее примитивным инфантильным субъектам.
Во второй когорте стойкую и последовательную диссимуляцию обнаруживали приблизительно столько же больных, что и в первой.
III этап: завершение острых явлений абстинентного синдрома и постабстинентный синдром.
В постабстинентном периоде внутренняя картина болезни у пациентов обеих когорт определялась типом их отношения к лечению. Влияние соматогенного фактора после сглаживания интоксикационной астении, восстановления физического состояния, нормализации вегетативной сферы, редукции тревоги и других острых явлений лишения существенно утрачивало свою роль «фасада» терапевтической мотивации. Подлинная, а не вербально декларируемая лечебная позиция, обнаруживалась только в этот период болезни. В этом мы полностью солидаризируемся с Т.Н. Дудко (2003).
В первой когорте больных варианты отношения к лечению выглядели следующим образом:
1) Реальную готовность и желание лечиться обнаруживали лишь 19 (13,1%) больных. Из группы ВА не было ни одного, из группы СА 13 (тип течения наркомании у 6 из них был периодическим интермиттирующим, у 4 периодическим приступообразно-прогредиентным,у 3 непрерывным стационарным), из группы НА 6 - все с интермиттирующим типом течения болезни.
2) Безразличие к лечению было свойственно почти половине больных - 71 или 48,9%. Из группы ВА - 28 больных (45,9% от общего числа группы). Из группы СА их было 22 (41,5% от числа группы). Тип течения наркомании у 5 был типично прогредиентным непрерывным; у 5 непрерывным стационарным; у 7 -периодическим приступообразно-прогредиентным; у 5 периодическим интермиттирующим. Из группы НА был 21 человек (67,7%), - 9 с непрерывным стационарным, 6 - с периодическим приступообразно-прогредиентным и 6 с интермиттирующим типом течения болезни. На фоне внешне упорядоченного поведения и вербальных деклараций об «отсутствии тяги» полного купирования синдрома патологического влечения здесь не было. Диссимуляция осуществлялась непосотоянно, строилась по типу приуменьшения и отнесения болезни к прошлому, без стойких позиций отрицания. Рационализация была «оправдывающейся», пассивной.
3) Пассивный протест против лечения (отношение по типу «итальянской забастовки» - согласны быть в больнице, но не избавляться от своего пристрастия) обнаруживали 26 человек (17,9%). Из группы ВА - 19 (31,1% от общего числа группы). Из подгруппы СА - 7 (13,2% от числа группы). Тип течения наркомании у 5 из них был типично прогредиентным непрерывным; у 2 периодическим приступообразно-прогредиентным. Из подгруппы 1-в больных не было.
Патологическое влечение у них сохранялось (вербальная продукция, мимико-вегетативный резонанс, отдельные поведенческие акты). Диссимуляция была постоянной. Осуществлялась в форме примитивного приуменьшения, отнесения болезни к прошлому. Наиболее часто можно было встретить «зашторивание» болезни массивными жалобами на отрицательное действие лекарств и «протестами» против условий пребывания в клинике и методов лечения.
4) Активное сопротивление лечению постоянно демонстрировали 29 (20%) больных. Число больных из группы ВА здесь было преобладающим - 26 (42,6%от общего числа группы). 3 больных были из подгруппы СА (5,7% от общего числа группы) - с непрерывным типично-прогредиентным течением аддикции. Больных из подгруппы 1-в не было ни одного.
Диссимуляция у них была постоянной, - в ее картине преобладала «экспансивная», «мировоззренческая» рационализация, - вплоть до обвинений в «приписанной» им болезни, противоречащие логике отрицания. Патологическое влечение включало аффективные, идеаторные и поведенческие компоненты.
Доверие к предложенному лечению можно было отметить у 104 (71,7%) больных, т.е., даже у части тех больных, которые пытались избегать тех или иных назначений. Попытки навязать свое лечение были довольно частым явлением: они отмечались у 78 (53,8%) больных. Отбор лишь негативных данных о лечении был свойственен 46 (31,7%) больным.
Выраженность абстинентного синдрома. Структура нарушений нозогнозии на высоте абстинентного синдрома
В момент наибольшей выраженности абстинентных расстройств, приходившегося на 3-4 сутки лишения психоактивного вещества, клиническая картина болезни в обеих когортах больных в основном определялась глубиной общей постинтоксикационной астении и тяжестью соматических и вегетативных компонентов абстинентного синдрома.
109 (75,2%) больных из первой и 112 (67,8%) из второй когорты объективно обнаруживали в этот период среднюю и глубокую тяжесть постинтоксикационной астении, на фоне которой имели место наиболее выраженные соматические, вегетативные и болевые (у больных наркоманией) компоненты абстинентного синдрома.
Поведенческие компоненты синдрома патологического влечения включали попытки добиться получения наркотика (алкоголя), требования немедленной выписки, попытки побега из клиники, провоцирование конфликтов, требования дополнительных назначений. Наличие самого влечения при этом полностью отрицалось. Аффективный фон у этих больных характеризовался тревожными и дистимическими проявлениями, глубина которых по сравнению с моментом поступления практически не менялась.
Структура нарушений нозогнозии на высоте абстинентного синдрома в основном также определялась глубиной общей астении и тяжестью соматических, вегетативных и болевых (у больных наркоманией) компонентов синдрома лишения. Все больные признавали соматические и психические (в форме раздражительности, бессонницы, плохого настроения) последствия длительной интоксикации. Соматические и вегетативные компоненты абстинентного синдрома назвали 82% всех больных.
Психопатологические компоненты абстинентного синдрома (в первую очередь - бессонницу и пониженное настроение) идентифицировали 55% больных. Влечение к психоактивным веществам в форме эмоциональных расстройств могли обозначить как болезненное 22% больных.
Установка на лечение, как в момент поступления, так и на высоте абстинентного синдрома у большинства больных обеих когорт по-прежнему определялась главным образом тяжестью соматических расстройств - сохранением влияния «fatigue factor». По мере сглаживания острых явлений абстинентного синдрома внутренняя картина болезни начинала определяться тенденциями диссимулировать болезнь.
Сознательные или бессознательные попытки скрыть болезнь в той или иной мере были присущи практически всем больным. Вариантами диссимуляции были: тотальное отрицание; искажение анамнеза; частичное отрицание; рационализация; приуменьшение; отнесение к прошлому; экранирование алкоголизма или наркомании другой патологией. В большинстве случаев у одного больного можно было отметить несколько подобных вариантов.
По мере сглаживания острых явлений абстинентного синдрома внутренняя картина болезни начинала определяться тенденциями диссимулировать болезнь. Сознательные или бессознательные попытки скрыть болезнь в той или иной мере были присущи практически всем больным. Вариантами диссимуляции были: тотальное отрицание; искажение анамнеза; частичное отрицание; рационализация; приуменьшение; отнесение к прошлому; экранирование алкоголизма или наркомании другой патологией.
В большинстве случаев у одного больного можно было отметить несколько подобных вариантов. «Выбор» того или иного варианта диссимуляции в значительной мере отражал индивидуальные личностные свойства пациента, его интеллектуальные возможности и степень его деградации. И само исполнение диссимулятивного поведения также обнаруживало значительные индивидуальные колебания.
Осознание болезни пациентом
Отношение пациента к заболеванию
Отношение к болезни при алкоголизме и наркомании
Нозогнозия наркомании и алкоголизма
Оценка степени нарушений нозогнозии
Нозогнозия на фоне лечения алкоголизма и наркомании
Течение наркомании. Причины нарушения нозогнозии
Психофармакотерапия анозогнозии
Проблема нарушения нозогнозии
Психиатрическое обследование
Проблема трудного больного в медицине
Сенестопатии и истерии у пациентов
Проблема искусственных заболеваний в медицине
Влияние психики на здоровье человека
Психогенные заболевания и их проявления
Проявления и диагностика психогенных болезней
Влияние кишечника на развитие заболеваний
Аппендикулярные и холецистогенные психоневрозы
Висцеральная патология и птоз органов в психиатрии
Боль в животе. Абдоминальный синдром
Проявления и формы брюшной боли
Вертеброгенные и спондилогенные заболевания
Вертебропатии. Психоневротические формы туберкулеза
Стертые формы очаговых инфекций. Спазмофилия
Артериальная гипотензия и ее психоневрологические проявления
Метаболические психоневрозы
Психоневрозы переутомления и аллергии
Психоневрозы гормонального происхождения
Психоневрозы менструального цикла
Психоневрозы половой жизни
Невровегетативные расстройства и их проявления
Вегетативные заболевания и их проявления
Различные факторы влияющие на психику человека
Метеочувствительность человека. Повышенная чувствительность организма
Индивидуальные особенности болевой чувствительности у пациентов
Исследование поведения на примере обезьян
Читайте также: