Самосознание и осознание болезни. Переживание болезни пациентом

Обновлено: 24.04.2024

Пять стадий переживания болезни

Психологом в службе помощи онкологическим больным и их близким я проработала восемь лет, четыре из которых – на горячей линии. Я очень много говорила с пациентами и их родственниками, и не понаслышке знаю, с чем им приходится сталкиваться. Очень часто бывает, что человек звонит на горячую линию и говорит, что его родственник сильно изменился после того, как заболел, и он не понимает, как с ним общаться и какой подход к нему выбрать. И обратная ситуация, когда звонит сам заболевший и говорит, что его семья отворачивается от него: «Я в ситуации болезни чувствую себя в полном одиночестве, несмотря на то, что вокруг меня есть близкие люди». То есть болезнь как будто создает барьер между людьми.

Классификаций причин и сложностей в общении достаточно много, но если говорить об основных причинах, то их на самом деле две, и они достаточно простые. С одной стороны, это непонимание эмоционального состояния, в котором находится заболевший человек: «Я не понимаю тебя, поэтому у нас нет взаимопонимания». Более того, есть обратная ситуация, когда человеку сложно понять и самого себя: «Я не понимаю, что происходит со мной. Я не понимаю, почему я так реагирую. Я не понимаю, какие процессы психологические сейчас во мне происходят».

Индивидуальная реакция больного

Столкнувшись с диагнозом, человек может пережить пять стадий реагирования на болезнь – шок, гнев, торг, депрессия и принятие. Эти стадии были предложены медиком и психологом Элизабет Кюблер-Росс в книге «О смерти и умирании».

Важно сказать, что каждый человек проживает все стадии по-разному, и нет единого для всех способа реагирования. Есть общая схема, согласно которой люди, как правило, выдают те или иные психологические реакции. И когда мы пытаемся полностью перенести схему на конкретного человека, на нашего близкого, мы можем допускать ошибки, если делаем все буквально. Поэтому я призываю всегда с пониманием относиться к человеку, который перед вами, а не буквально перекладывать эту схему.

Бывает так, что человек прожил ряд стадий, и вместо того чтобы двигаться к следующей, возвращается к предыдущей. Бывает так, что человек начинает двигаться по спирали. Бывает, человек после стадии депрессии опять возвращается к стадии гнева и движется по кругу.

Это, как правило, говорит о том, что он что-то не прожил, что-то недополучил в этом процессе. Безусловно, все стадии переживания необходимы для человека. Это нормальная реакция психики на кризис, на ненормальную ситуацию, на ситуацию болезни.

Первая стадия: шок, отрицание

Это состояние, в которое человек входит сразу после того, как ему сообщают о диагнозе. Оно может длиться по времени от нескольких секунд или минут до нескольких часов.

Вебинар: «Пять стадий переживания болезни» Психолог Наталья Горожанина о том, что происходит с человеком, когда он узнает о диагнозе, как изменяется его психологическое состояние на разных стадиях переживания болезни и как правильно построить общение на каждой из этих стадий.

Есть такие народные выражения ‒ «как обухом по голове ударили» или «как снег на голову». В этот момент у человека затруднен контакт с реальностью, то есть информация воспринимается «как обухом по голове». Человеку свойственно состояние оглушения психики, легкое отупение.

Когда человек узнает о страшном для него диагнозе, то психика естественным образом защищается. В таком состоянии есть риск получить случайные травмы. Были случаи, когда врач сообщал о диагнозе человеку, когда с ним не было никого рядом, и человек выходил на улицу и переходил дорогу на красный свет. Не потому, что он хотел покончить с собой, а потому что он ничего видел, не слышал вокруг себя. И поэтому не рекомендовано, по возможности, оставлять человека одного в таком состоянии. Но если все-таки оставлять, то важно убедиться, что он в безопасности, что с ним не может случиться ничего плохого в данный момент. Также не рекомендуется в этот период объяснять человеку сложную информацию, говорить сложными предложениями и планировать схемы лечения. И если очень необходимо какую-то информацию доносить, то лучше стремиться это делать максимально доступно, простыми фразами и предложениями.

Очень часто люди на этапе отрицания могут говорить: «не может этого быть», «это не могло случиться со мной», «это не могло произойти с моим близким», «это просто невозможно». Человеку сложно поверить в то, что он только что узнал.

Самый главный риск на этой стадии – это недоверие к врачам и отказ от лечения. Бывает, человек не хочет лечиться, и мы, его близкие, начинаем спорить, кричать, пытаться переубедить и донести информацию чуть ли силовыми методами. Но делать этого крайне не рекомендуется, потому что у человека может появиться обратная реакция. Если на него давят, он начинает защищаться: «Нет, я не пойду к врачу ни за что. И вообще, отстаньте от меня». Когда вы на первое место ставите сохранение доверия в отношениях, а не задачу переубедить человека во что бы то ни стало, то и решиться на лечение человеку будет легче.

«Проще подоткнуть одеяло, чем поговорить с человеком» Что нужно знать о переживаниях тяжелобольного и его родных, и как поддержать друг друга

Нужно эмоционально поддержать человека и дать ему хотя бы немного времени на то, чтобы эту информацию воспринять. Очень важно проявить тепло и заботу в этот период. Сказать, что «я здесь, рядом с тобой, мы пройдем через это вместе, я тебя не оставлю, я тебя очень люблю и я очень надеюсь, что всё будет хорошо». Можно говорить о своих чувствах: «Мне страшно, что ты отказываешься лечиться, потому что я очень боюсь последствий такого решения».

Вторая стадия: гнев и агрессия

Когда человек начинает осознавать, что он заболел, наступает вторая стадия. Это стадия крушения надежд и жизненных планов. Очень часто люди испытывают в этот момент чувство острой несправедливости, очень сильную злость. И эта злость может быть направлена как вовне – на близких людей, на врачей, на общество в целом, на Бога, на судьбу, на мир, – так и на самого себя.

На самом деле, когда реакция идет вовне – это считается нормальной реакцией, несмотря на то, что может приводить к серьезным конфликтам и проблемам в отношениях. Гораздо более ненормальная реакция, когда человек направляет агрессию на себя.

Поэтому если вы видите, что ваш близкий винит себя в болезни, очень важно в этот момент его максимально поддержать и помочь снять это чувство вины. Сказать, что «ты не виноват в том, что ты заболел». Это могло случиться абсолютно с каждым человеком. Ни один человек на земле – ни ребенок, ни пожилой человек, ни человек, ведущий здоровый образ жизни, или, наоборот, не очень здоровый образ жизни, – никто не застрахован от такого заболевания как онкология.

О третьей, четвертой и пятой стадии - читайте в продолжении материала: по ссылке.

Самосознание и осознание болезни. Переживание болезни пациентом

Внутренняя картина болезни. Определения сознания и самосознания

Аналогичное содержание имеет и употребляемый лишь в отечественной литературе термин внутренняя картина болезни (Р.А. Лурия, 1935), который охватывает весь широкий комплекс аффективных, идеаторых и поведенческих реакций индивидуума, вызванных болезнью.
Поэтому, на наш взгляд, термины сознание, переживание, нозогнозия и внутренняя картина болезни наболее широко и полно характеризуют суть изучаемого явления.

Они будут нами использоваться в синонимическом значении как основные в понятийном аппарате данного исследования. Тем не менее, и остальные указанные дефиниции (с определенными оговорками) нами не полностью отвергнуты.

Попытки удовлетворительно сформулировать сущность сознания очень сложны и до настоящего времени не получили окончательного разрешения. Так, Klaus Conrad (1967) считал, что вообще далеко не ясно, «что, собственно, такое это сознание, о расстройствах которого идет речь». Попытки дать определение понятия «сознания» сводятся, по его мнению, к idem per idem, то есть, замене одного синонима другим. Он соглашается с В. Майер-Гроссом, утверждавшим, что понятие сознания в психиатрии не может быть однозначным образом выражено ни каким-либо общим определением, ни выделением какого-то признака или группы симптомов.

По Конраду, к вопросу о сознании в клинико-психопатологическом плане можно подойти только с негативной стороны: «Совершенно очевидно, что психиатру лишь постольку приходится говорить о сознании, поскольку бывают состояния бессознательности».

Традиционно сложившееся общепринятое медицинское понимание сознания как способности ориентировки в месте, времени и окружающей обстановке является совершенно недостаточным. Очень часто больные без нарушения указанных функций могут лишь формально быть отнесены к категории лиц с сохранным сознанием (М.О. Герцберг, 1961; А.А. Меграбян, 1962; 1972 и др.).

При формулировании сущности сознания крайне важна исходная позиция. Социолог подчеркивает общественный смысл сознания, психолог - межличностные связи «я» и самооценку личности. Для клиницистов - неврологов, психиатров и психиатров-наркологов указанные определения недостаточны и менее пригодны для оценки уровня сознания у постели больного.

Мы разделяем воззрения исследователей (Ярошевский М.Г., 1974; Смирнов С.Д., 1985; Столин В.В., 1985; 1987; Соколова Е.Т., 1989 и др.), которые обоснованно считали, что в клиническом понимании сохранное сознание должно включать в себя ориентировку в собственной личности, месте и времени. Выпадение одного из указанных звеньев обусловливает либо утрату сознания в целом, либо парциальное выпадение.

Мы делаем попытку проанализировать суть нарушений сознания, возникающих у больных при формальной сохранности ориентировки в месте и времени. К категории таких нарушений сознания еще С.С. Корсаков относил неосознавание больным своей болезни

Проблема сознания болезни не может рассматриваться иначе, как интегративная часть более общей проблемы - проблемы самосознания, охватывающей, кроме клинического, иные важные аспекты - философский, психологический, социологический, моральный, нравственный, религиозный и многие другие.

Информация на сайте подлежит консультации лечащим врачом и не заменяет очной консультации с ним.
См. подробнее в пользовательском соглашении.

Нарушения самоосознавания

(1) обнаруживаются не конкретной симптоматикой поражения той или иной психической функции либо личности («дезанимации»), а субъективным чувством такого поражения. Например, пациент утверждает, что у него исчезла память, но при этом объективных признаков снижения его памяти не определяется. Или пациент ощущает, что его тело меняется в размерах, по своей форме, но на самом деле с его телом ничего подобного не происходит. Поначалу, повторимся, пациент и сам может понимать, что изменилась не та или иная сторона его Я, а нарушилось их самовосприятие, однако это понимание может сохраняться лишь до тех пор, пока окончательно не исчезнет память о его прежних самоощущениях. Напомним, что Л.Дюга (1898), первым предложивший термин «деперсонализация», подчеркивает, что этому расстройству свойственно именно нарушение сознания Я, но не сознание нарушения Я. Нарушения самоосознавания

(2) являются фундаментальным фактом в жизни индивида в том плане, что они коренным образом меняют существование человека, его статус в этом мире. Индивид в результате нарушения самовосприятия оказывается как бы по ту сторону реальности. Когда пациент чувствует, например, что он стал мертв либо полностью лишился своего Я или все происходящее в его Я совершается под влиянием неких внешних и чуждых влияний, для него это является катастрофой, крушением всех устоев мироздания и своей судьбы, перед лицом всего этого он ощущает себя раздавленным и совершенно беззащитным. Ничего похожего на такие и подобные переживания в своей жизни до болезни он никогда не испытывал и не мог даже предположить, что такое бывает с человеком вообще, в это он едва ли мог бы поверить. Вряд ли что-то столь же шокирующее приходится испытывать большинству людей в реальной жизненной практике и даже в болезненном состоянии. Пациенты оказываются тем самым в ином измерении существования, где радикально меняются все представления о себе, окружающем мире и своем месте в нем. Речь не идет, понятно, о слабоумии, помрачении или выключении сознания, когда пациенты теряют всякую способность что-то понимать и оценивать. Многие нарушения самовосприятия, в отличие от едва ли не большинства симптомов психической патологии и расстройства личности, наконец,

(3) сопровождаются такими экзистенциальными эмоциями, как тревога, страх, растерянность, эти нарушения переживаются порой необычайно болезненно, нередко сопровождаясь невольной и болезненно обостренной рефлексией. Некоторые нарушения самовосприятия, напротив, принимаются пациентами позитивно, но, увы, и такие эмоции (радость, удовлетворение, удивление и др.) глубоко расстраивают сферу смыслообразования, а следовательно, и ориентацию человека в мире основополагающих ценностей. Необходимо отметить также, что

(4) некоторые исследователи не только усматривают в нарушениях самовосприятия отдельные и самостоятельные клинические феномены, но и считают их как бы базисными расстройствами, лежащими в основе развития ряда других симптомов психической патологии (Аккерман, 1936; Меграбян, 1962). Так, В.И.Аккерман видит в нарушениях самовосприятия важнейший механизм бредообразования. Обоснованность такого подхода косвенно подтверждается и современными представлениями, в которых нарушения самовосприятия, как, впрочем, и во времена П.Жане, относятся к диссоциативным симптомам. Тем самым как бы указывается, что существует некая внутренняя связь между нарушениями самовосприятия, с одной стороны, и симптомами шизофренической и истерической диссоциации — с другой. Между тем идея о том, что нарушения самовосприятия способны играть весьма существенную роль в образовании симптомов психического расстройства, так и не получила адекватного воплощения, так что психопатология по сей день в значительной степени представлена описанием суммы мало связанных между собой психических нарушений.

Чрезвычайная сложность структуры и динамики развития Я, а соответственно, и механизмов самоосознавания оставляет мало надежды на то, что нарушения самовосприятия можно представить в виде скромного перечня каких-то симптомов. Распространенное ныне мнение о том, что нарушения самовосприятия исчерпываются симптомами деперсонализации и дереализации, вряд ли правомерно хотя бы уже потому, что, в нарушение принципов синдромологии, под одним названием объединяются весьма различные расстройства. И делается это единственно потому, что нарушение касается будто бы одной функции. Совершенно не согласен с таким объединением, например, К.Ясперс, которому принадлежит едва ли не лучшее изложение существа проблемы.

К.Ясперс, как известно, в сознании Я различает четыре признака:

сознание того, что мое «я отлично от всего, что не является я». Опираясь на указанные критерии самовосприятия, К.Ясперс различает следующие формы нарушения осознания Я.

1. Изменение сознания собственного наличного бытия, т. е. собственно «деперсонализацию и дереализацию (отчуждение воспринимаемого мира)». В свою очередь это нарушение включает в себя разные нарушения, такие как «утрата нормального ощущения собственного тела, субъективная неспособность представлять и вспоминать, заторможенность чувств, осознание автоматизма собственного поведения». Упомянутые отклонения, полагает К.Ясперс, «находятся в очевидной связи между собой». Данный вариант нарушения сознания Я он иллюстрирует таким болезненным переживанием, как «сознание потери чувства собственного Я»: «. я чувствую себя безымянным, безликим. меня словно нет вообще. я только машина, автомат. Я больше не существует. я умер. Я абсолютное Ничто. у меня нет ни разума, ни чувств. меня никогда не было. я не есмь».

2. Изменение осознания принадлежности самому себе «тех или иных проявлений психического». В основном автор говорит здесь о «мыслях, сделанных другими» и об «отнятии мыслей». Упоминаются также «мысли», которые и «не делаются», но в то же время и «не принадлежат» больному. К.Ясперс тем самым как бы допускает существование разных степеней отчуждения собственных мыслей. Ощущение «сделанности» или «воздействия на волю», указывает он далее, может охватить не только мышление, но и двигательную активность, речь, поведение, вокализацию, сексуальное возбуждение. Одна его пациентка говорила даже, что ей «сделали характер».

3. Переживание раздвоенности Я в «истинном смысле», т. е. существование двух рядов событий внутренней жизни в таком их виде, что это позволяет говорить о наличии у пациентов одновременно двух отдельных и независимых друг от друга личностей, «каждой из которой свойственны свои переживания и ассоциации в сфере чувств». Автор отбрасывает как не связанные с нарушением самовосприятия метафоры здоровых людей, которые могут говорить, например, что у них имеется «две души. и обе не в ладах с собой». Он не включает сюда также навязчивости и состояния альтернирующего сознания.

4. Нарушение сознания идентичности Я, когда переживания Я, свойственные доболезненной личности, осознаются пациентом как принадлежащие кому-то другому. Я-прошлое при этом отчуждается от Я-настоящего, а последнее рассматривается пациентом как совершенно новая и подлинная идентичность.

5. Противопоставление сознания Я и сознания внешнего мира нарушается в том смысле, что пациенты воспринимают свое Я «во внешних объектах», как бы наделяя последние собственной душой и усматривая в них самих себя. Такими объектами, судя по приводимым К.Ясперсом иллюстрациям, может быть что угодно: «дерево», «водоворот», «апельсиновая долька» и т. п. Так, наблюдая, как кто-то выбивает из ковра пыль, пациент спрашивает: «Зачем ты бьешь меня?» Упоминается самоописание Бодлера, в котором поэт пороков и зла излагает свои самоощущения в состоянии гашишного опьянения. Бодлер воспринимал себя при этом клубящимся дымом и, превращаясь в трубку, он как бы «курил самого себя». К данному нарушению самовосприятия К.Ясперс относит также своеобразные самоощущения пациентов, когда они будто бы «исчезают», становятся чем-то вроде «математических точек», чувствуют, «будто мир знает их мысли».

К.Ясперс описывает далее другие нарушения самовосприятия, несколько выходя за рамки упомянутых критериев самоосознавания, как бы давая тем самым понять, что существуют также иные аспекты самовосприятия.

6. Расстройство, при котором актуальные инстинктивные побуждения могут восприниматься пациентами как свои собственные, хотя в действительности эти побуждения являются абсолютно новыми, привнесенными болезненным процессом. К.Ясперс, к сожалению, не конкретизирует это чрезвычайно важное, на наш взгляд, положение, но похоже, что он имеет в виду нарушения природных влечений (родительского, сексуального, пищевого, самосохранения), а также причины развития навязчивых, компульсивных и импульсивных влечений. Одновременно с этим прежние, присущие доболезненной личности побуждения, добавляет К.Ясперс, воспринимаются пациентами как чуждые, им более не принадлежащие.

7. «Лабильность сознания собственной личности» — нарушение в виде вживания пациентов в какую-то надуманную, воображаемую или внушаемую, навязываемую роль. Полного перевоплощения в тот или иной персонаж собственных или чьих-то фантазий может не быть, так что пациенты обычно не лишаются полностью сознания своей идентичности.

8. «Расщепление личности» — нарушение, при котором какая-то часть собственного Я воспринимается пациентами как другая, совершенно чуждая пациентам личность. Автор сообщает о самоощущениях пациентов, которые столкнулись «с совершенно чуждыми силами, ведущими себя как отдельные личности, характеризующиеся многогранностью, преследующие вполне очевидные цели, имеющие определенный характер, настроенные дружелюбно или враждебно (по отношению к пациентам — В.А.)».

Автор имеет в виду персонификации — психопатологический феномен в виде превращения части личности пациентов как бы в постороннего для пациента индивида, представленного в обманах восприятия, бреде, переживании раздвоения собственного тела. Это может быть одна автономная личность, две и более. Эти личности могут бороться друг с другом за обладание телом пациентов, за то, чтобы поставить пациентов под свой контроль, они могут и сотрудничать в этом одна с другой. Поведение такой личности может быть и дружественным пациентам и, с их точки зрения, оказаться вполне адекватным. Данный феномен один из пациентов автора определил как «одержимость расщепленными частями собственного бессознательного», которые способны к обучению и развитию «в весьма разумные экзистенции».

Замечательный образец такой персонификации описывает Ф.М.Достоевский в галлюцинации Ивана Карамазова. Иван рассказывает брату Алеше, что к нему, Ивану, повадился ходить черт и был два или даже три раза. «Он дразнил меня тем, будто я сержусь, что он просто черт, а не сатана с опаленными крыльями, в громе и блеске. Но он не сатана, это он лжет. Он самозванец. Он просто черт, мелкий черт. А он — это я, Алеша, я сам. Все мое низкое, все мое подлое и презренное! Да, я «романтик», он это подметил. хоть это и клевета.

Он ужасно глуп, но он этим берет. Он хитер, животно хитер, он знал, чем взбесить меня. Он все дразнил меня, что я в него верю, и тем заставил меня его слушать. Он надул меня, как мальчишку. Он мне, впрочем, сказал про меня много правды. Я бы никогда этого не сказал себе. Знаешь, знаешь, — я бы очень желал, чтоб он в самом деле был он, а не я. Дразнил меня! И знаешь, ловко: «Совесть! Что совесть? Я сам ее делаю. Зачем же я мучаюсь? По привычке. По всемирной человеческой привычке за семь тысяч лет. Так отвыкнем и будем боги». Он. лгал мне же на меня же в глаза. «О, ты идешь совершить подвиг добродетели, объявишь, что убил отца, что лакей по твоему наущению убил отца. » Любопытно, и это вполне соответствует клинической реальности в том, что Иван узнает в черте самого себя, но даже и теперь он не может принять всей страшной правды о себе самом, о какой настойчиво повторяет ему черт.

9. Сознание измененности собственного Я с чувством превращения в другую личность или с утратой прежнего ощущения личностной определенности. Некоторые пациенты расценивают упомянутые перемены в самовосприятии как позитивные, другие отмечают появление в себе чего-то такого, с чем они должны бороться. Иными словами, к нарушениям самовосприятия К.Ясперс склонен относить, по-видимому, и нарушения сознания болезни, а также самооценки.

Важная особенность суждений К.Ясперса состоит, во-первых, в том, что он со всей ясностью подчеркивает факт большого разнообразия нарушений самовосприятия, далеко выходящего за рамки собственно деперсонализации — дереализации. К.Ясперс показывает, во вторых, что нарушения самовосприятия могут проявляться другими симптомами психического расстройства, в частности бредом, обманами восприятия, болезненным фантазированием. Но самое замечательное, в-третьих, заключается в том, что К.Ясперс фактически утверждает, что нарушения самовосприятия способны оказывать глубокое влияние на личность, в частности на влечения, мотивацию и поведение пациентов.

Приведем систематику нарушений самовосприятия, в соответствии с которой и построен последующий текст. Будут описаны такие виды дисаутогнозии:

качественные нарушения самовосприятия, т. е. нарушения, ведущие к искажению структуры Я, нарушению границ между Я и внешним миром, а также приводящие к появлению других симптомов психической патологии.Напоминание. Нарушения самовосприятия 1–3 обозначены в описательной форме, адекватных соответствующим понятиям терминов в настоящее время в литературе не существует. Далее в тексте фигурируют следующие условные названия: 1) гипоаутогнозия, 2) гипераутогнозия и 3) парааутогнозия;

Если в области исследования стержневых синдромов наркологических заболеваний - патологического влечения, состояний лишения, эмоциональных расстройств, личностных сдвигов - в литературе сложились традиционные подходы к вопросам их систематики и клиники, то в области исследования расстройств самосознания, к которым относится осознание болезни, до настоящего времени имеются существенные пробелы и противоречия. В наркологии, как и в психиатрии вообще, далеко не разрешены трудности с терминологией, понятиями, номенклатурой синдромов в целом, и синдромов расстройств сознания и самосознания, в частности.
Такие трудности весьма существенно снижают познавательное значение терминов и понятий, отрицательно сказываются на клинической практике, диагностике и терапии.

Даже такие общие аспекты проблемы нарушения сознания болезни, как определение и границы понятия до сих пор не являются общепризнанными.
Вопрос о понятийном аппарате проблемы очень важен. Он определяет суть предмета, само его содержание. И чтобы возможно более четко и полноценно осветить проблему, необходимо уточнить ее дефиниции.

В отечественной научной литературе по наркологии и психиатрии понятие нарушение сознания (осознания) болезни фактически является синонимом более часто используемых терминов алкогольная анозогнозия и нарушение критики к болезни. В свою очередь понятие анозогнозия [от греческого: «а» (приставка, обозначающая отрицание) + «нозос» (болезнь) + «гнозис» (знание, познание»] было введено в научную медицинскую литературу немецким невропатологом G. Anton (1899) и французским невропатологом J. Babinski (1900, 1914) в более узком смысле: для обозначения психопатологического феномена отрицания больными собственного дефекта: левостороннего гемипареза или слепоты центрального происхождения - «слепота на слепоту». В неврологии соответствует понятию «синдрома Антона-Бабинского». На Западе термин «анозогнозия» используется лишь в этом неврологическом аспекте (Babinski J., Joltrain E., 1924; Small M., Ellis S., 1996).

В англоязычной литературе чаще используются термины отрицание болезни («denial of illness») и признание болезни («awareness of illness», иногда -recognition of illness) - применительно как к соматическим и неврологическим (Solomon Z., 1995; Small M., Ellis S.,1996; Wiseman E.J., 1997), так и психическим болезням (Zaretsky A.E., Fava M., Davidson K.G., 1997), в том числе - алкоголизму и наркоманиям (Simon W., Lumry G.K., 1969; Zinberg N., 1983; Wing D.M., 1996; Skipper G.E., 1997).

И в отечественной, и в зарубежной литературе по психопатологии самосознания давно используется предложенный Е.А. Шевалевым (1936) термин переживание болезни («experience of disease», «disease experience»). Имеется в виду, что в реализации акта самосознания главными и основными являются эмоциональные механизмы. Переживание болезни инициирует ее познание (insight: Hoffer A., Osmond H., 1963; Collins A.A., Remington G.J., 1994; Young D.A., et al., 1998; Baier M., Murray R.L, 1999) и индивидуальные модели борьбы с ней (coping; Amodeo M., Kurtz N.R., 1998).

В том или ином виде переживание болезни есть всегда, даже если у больного грубо нарушена критика к болезни и он отрицает ее (Angst J., 1973; Appelbaum P.S., 1998). Одной из основных форм переживания болезни является диссимуляция (сознательное или бессознательное утаивание, маскировка, отрицание болезни). Термин диссимуляция (Dissimulation) используется преимущественно в немецкой, франко- и русскоязычной медицинской литературе. В англоязычной литературе диссимуляция чаще обозначается именно термином отрицание болезни («denial of illness») - применительно как к соматическим и неврологическим, так и психическим болезням, в том числе - алкоголизму и наркоманиям.

Пять стадий переживания болезни. Продолжение

Психолог Наталья Горожанина рассказывает о третьей, четвертой и пятой стадиях принятия смерти или болезни - торге, депрессии, принятии

Раннее психолог Наталья Горожанина рассказала о первых двух стадиях переживания болезни, согласно концепции доктора Элизабет Кюблер-Росс. В этом материале поговорим о третьей, четвертой и пятой стадиях: торге, депрессии и принятии.

Третья стадия: торг

Следующая стадия, через которую проходят многие люди, столкнувшиеся с заболеванием, – это стадия торга. Торг – это попытка договориться с судьбой. Для кого-то это попытка договориться с самим с собой, договориться со своей болезнью, для кого-то – договориться с Богом. Таким образом, взять под контроль то, что происходит с человеком сейчас.

И самый большой риск на стадии торга – это отказ от традиционной медицины, обращение к шарлатанам, к экстрасенсам, к людям, которые обещают немедикаментозными способами помочь человеку выйти из болезни. Может казаться, что на этой стадии человек немножко сошел с ума. Например, никогда не верил в Бога, никогда не занимался какими-то религиозными практиками, а тут ударился в это с головой. Важно понимать, что все эти процессы нормальны. Важно только, чтобы при этом не было отказа от лечения.

Какие здесь могут быть ошибки? Это обесценивание процессов, происходящих с человеком. В такие моменты люди могут хвататься за любые соломинки и верить в любые ритуалы. Но это не говорит о том, что с человеком что-то не так – он наоборот пытается таким образом обрести контроль над болезнью. Безусловно, каждый это делает по-своему. Кто-то пытается начать вести здоровый образ жизни. Кто-то пытается помириться с близкими и делать добро окружающим. Все это варианты такого конструктивного торга. Смеяться над человеком, давать понять, что с ним что-то не так, ни в коем случае не нужно. Это может привести к конфликтам и даже к разрыву в отношениях.

6 непростых коммуникативных ситуаций между врачом и пациентом Как реагировать, если родственники пациента угрожают жалобами или уходят от общения, и почему врач не должен принимать решение за семью

Нужно посмотреть не на сами действия, а на стремление победить болезнь, побуждающее его к этим действиям. И мы можем поддержать человека в этом стремлении. «Я вижу, что ты изо всех сил борешься и пытаешься найти самые разные способы, чтобы преодолеть эту болезнь. И я тебя очень в этом поддерживаю. Ты не сдаешься. Давай вместе пытаться преодолеть этот путь».

Через принятие, доверие, понимание того, что происходит с человеком, можно сохранить с ним отношения.

Стадия четвертая: депрессия

Самая тяжелая, самая эмоционально непростая стадия, через которую проходит человек после стадии торга – депрессия. Если в стадии торга он убеждает самого себя, что от него зависит все, то в стадии депрессии возникает полностью противоположное состояние. У человека может возникнуть чувство полного отсутствия контроля и влияния на свою жизнь: боролся-боролся, пытался что-то сделать, но осознал, что напрямую от него не может зависеть ход развития болезни. И человек начинает думать, что от него ничего не зависит, что все, что бы он ни делал, бессмысленно.

В этот период у человека могут возникать суицидальные мысли и намерения. Поэтому важно в этот период быть с человеком рядом. Но не физически его контролировать и оберегать, а дать понять, что к вам можно обратиться, проявить уважение к человеку, несмотря на то, что он в тяжелом, плачевном состоянии.

На самом деле очень легко уважать человека, скажем, в стадии торга, который активно борется с болезнью, который оптимистично настроен и верит в то, что он сейчас все преодолеет и горы свернет. И очень сложно относиться с уважением к человеку, который впал в уныние: лег на диван, свернулся калачиком, не хочет ничего делать, ни с кем общаться. Нам хочется его встряхнуть, крикнуть: «Да перестань, давай взбодрись! Вместе куда-нибудь сходим, фильм посмотрим, давай начнем что-то делать!». Это ошибка, когда мы начинаем его тормошить и активно насаждать ему свою позицию «я лучше знаю, что тебе сейчас надо».

Иногда люди начинают говорить, что нельзя ни в коем случае грустить, но грустить можно, и даже нужно в этот период, чтобы происходила внутренняя работа по переосмыслению ценностей в полном объеме. Это очень важная работа, в том числе по принятию своей смерти. И без этого непростого процесса выйти в ресурсное, жизнерадостное состояние, которым является стадия принятия, практически невозможно. Нельзя перейти к последней стадии, не пережив стадию депрессии.

Суицидальные мысли у неизлечимо больных людей Иногда тяжелобольные пациенты задумываются о том, чтобы уйти из жизни, не дожидаясь ее естественного завершения. Как помочь им избежать этого шага.

В стадии депрессии у каждого человека свои периоды. Кто-то может задержаться в ней на несколько дней, а кто-то на несколько месяцев или даже лет. Чтобы помочь человеку выйти в ресурсное состояние, очень важно принимать его таким, какой он есть сейчас – не тащить его в это принятие изо всех сил. «Да что ты ведешь себя неправильно, нужно веселиться, нужно быть бодрым, активным и ни в коем случае нельзя думать о смерти».

Думать и говорить о возможной смерти для человека в этот период может быть очень важно. Нужно быть рядом и не отказывать ему в этом.

Есть такой миф, что если думать о смерти, если говорить о смерти, то тогда мы можем эту смерть приблизить. На самом деле, думать о смерти и говорить о смерти важно даже абсолютно здоровым людям. И если у заболевшего человека есть такая потребность, то затыкать его в этот период категорически не рекомендуется. Важно побыть с ним рядом, подержать за руку, говорить о любви, быть искренним, может быть, вместе поплакать. Плакать вместе с близким можно и даже нужно, потому что это искреннее проявление эмоций. Сесть вместе, взяться за руки, поплакать, сказать друг другу какие-то важные, может быть, последние слова, очень важно.

Пятая стадия: принятие

Следующая стадия, до которой, к сожалению, доходят не все люди, высшая стадия, – стадия принятия. Это приобретение жизненной мудрости, выход на новый уровень своего собственного психологического развития.

Когда человек попадает в кризисную ситуацию, само по себе кризисное состояние может послужить толчком для внутреннего роста и развития. Есть биографии людей, которые преодолевали жизненные сложности, и после этого у них менялось их внутреннее, эмоциональное состояние, и они как будто становились иногда сильнее, приобретали новый опыт. Это как раз то, что происходит с человеком на стадии принятия: у него появляется способность радоваться нематериальным вещам и самой жизни в независимости от того, сколько осталось этой жизни.

На стадии принятия человек находится в гармонии и чувствует себя счастливым. Ведь счастье – это состояние, не зависящее от каких-то материальных вещей. Это ресурсное состояние, когда человек может продолжать лечиться, улучшать свое физическое состояние в той мере, в которой он может на это хоть как-то влиять. Там, где его влияние заканчивается, он не рвет на себе волосы, не убивается, не плачет, как это может происходить на предыдущих стадиях, в частности, на стадии гнева или депрессии, – он принимает это как данность и радуется каждому дню. Чтобы помочь самому себе и своему близкому хоть немного приблизиться к этому состоянию, нужно принять человека такого, какой он есть. Понять те процессы, которые с ним происходят, помогут три инструмента – уважение, терпение и интерес к человеку, к его личности и эмоциональному состоянию.

О первых двух стадиях принятия болезни и смерти вы можете прочитать в материале по ссылке.

Читайте также: