Мимические комплексы при шизофрении. Мимика больного шизофренией
Обновлено: 05.05.2024
Мимика удивления при шизофрении. Мимика скорби больного шизофренией
Мимические выражения удивления хорошо заметны при наблюдении больных с параноидными и галлюцинаторно-параноидными синдромами, они не характерны для психически здоровых при обычных контактах и больных шизофренией с другими психопатологическими состояниями. Выражения удовольствия всегда сочетались с экспансивным аффектом и были нестойкими. Безразличие, беспомощность специфичны для депрессивных нарушений. Градации страха и особенно изумление, тревога, ожидание, так же, как настороженность, отмечались при синдроме Кандинского — Клерамбо, галлюцинаторно-параноидных синдромах и депрессивных синдромах. Выражения непонимания фиксировались чаще при синдроме Кандинского — Клерамбо.
У больных шизофренией с кататоническими и дефицитарными синдромами вообще не отмечены динамические варианты «жестов» бровей, между тем при депрессии и явном преобладании мимики скорби достаточно часто встречались улыбка и жесты бровей, что снижает бдительность психиатра в оценке глубины депрессии. По нашим наблюдениям, важны не сами выражения улыбки или жесты бровей как проявления хорошей мимической выразительности, а специфика этих проявлений. У больных депрессией при улыбке сохраняется складка Верагута, опущенные углы рта до печальной улыбки (тип Пьеро), а жесты бровей могут быть не связаны с общим мимическим выражением лица, демонстрируя лишь стимуляцию брови вне контекста беседы.
Преимущественные нарушения мимических комплексов при шизофрении проявляются не в особых типах мимики, хотя и они могут быть выделены, а преимущественно: а) в динамике мимического выражения, его переходах, б) в связи мимического выражения с его коммуникативной функцией. Мимические выражения при шизофрении носят стереотипный характер и так или иначе переходят на базисный тип, который и определяет эмоциональное состояние больного в зависимости от психопатологической картины. Стержнем мимических выражений на поздних этапах является гипомимия: промежуточным звеном, за счет которого происходят переходы, являются недифференцированные или диссоциированные формы мимики, при которых в одном мимическом выражении встречаются различные, часто противоположные мимические выражения.
Наконец, мимическое выражение при шизофрении и последовательности переходов мимики не соответствуют коммуникативной сущности мимических выражений. Так, например, мимическое выражение удивления может легко переходить в выражение беспомощности и гипомимии, что вызывает при наблюдении ощущение эмоциональной неустойчивости. Эти наблюдения подчеркивают необходимость впоследствии изучать как типологию мимики, так и переходы мимики в связи с потребностями коммуникации.
Информация на сайте подлежит консультации лечащим врачом и не заменяет очной консультации с ним.
См. подробнее в пользовательском соглашении.
Мимические комплексы при шизофрении. Мимика больного шизофренией
Фенотипические проявления шизофрении. Невербальные признаки шизофрении у различных соматотипов
Для оценки демонстрируемых больными фенотипических прявлений учитывают: а) аномальные морфологические признаки (аномалии развития, особенности телосложения), которые маркируют патологию нейроэндокринной системы и динамически выражаются в близких к невротическому обоснованию симптомах, входящих в комплексы микрокататонии; б) особенности контакта, отражающие в большей степени нарушения коммуникации, проявляющиеся странностями, неадекватностью, нелепым поведением больных.
Почти весь регистр негативных проявлений в психопатологии базируется на субъективном впечатлении от нарушений коммуникативной сферы больных шизофренией. В данном случае происходит разрыв между понятными с клинико-биологической точки зрения симптомами микрокататонии и не имеющими под собой конкретного материального субстрата феноменами трансформации эмоций, снижения уровня личности, редукции энергетического потенциала, регресса поведения к более ранним онтогенетическим периодам. Между тем негативные проявления оцениваются по особенностям мимики, моторики, жестикуляции на интуитивно-эмпирическом уровне.
В связи с этим мы остановимся на некоторых особенностях габитуса, которые могут создать не всегда оправданное впечатление о больном при контакте.
Квалификация невербальных признаков у лиц с различным соматотипом показывает, что существуют особенности, присущие определенному конституциональному типу и привнесенные болезнью. Мимическая экспрессия, моторика, жестикуляция по-разному демонстрируются каждым соматотипом. Если пикноатлетоидные конституциональные типы в достаточной степени обеспечены мышечным аппаратом, который во всем объеме может «изобразить» ту или иную гамму чувства, то астенический полюс конституционального континуума наименее выразителен в мимическом дисплее. Возможно, мимический компонент феномена эмоциональной тупости и находится в пределах неспособности продемонстрировать то или иное чувство посредством доступного мышечного действия.
Характерным признаком астенического соматотипа является отсутствие глубоких мимических морщин, которые у лиц с выраженной эмоциональной экспрессивностью являются свидетельством пережитых «бурных страстей». В целом же астеники, избегая активных движений, отличаются неловкостью, создают нажитой порочный круг потери грации; с большой осторожностью это явление можно применять в качестве диагностического признака. В ряде случаев, которые, несомненно, относятся лишь к соматотипам с астенической компонентой, применимы термины «вычурность» и «манерность». Как правило, упомянутые феномены подразумевают не свойственные нормальным индивидуумам телодвижения, жесты и мимику в контексте определенных событий. Достаточно сказать, что пластичность суставно-сухожильного аппарата у астеников в наибольшей степени проявляется в движениях, вплоть до поразительной гибкости.
У пикников движения обладают прирожденной гармоничностью, а у атлетиков из-за гипертрофии костно-мышечного аппарата возникает определенная неловкость, неуклюжесть. Естественно, факторы тренинга трансформируют эти предиспозиции, поэтому мы можем наблюдать ловких пластичных астеников, быстрых сильных пикников и гармонических, филигранных в моторике атлетиков. Однако при наблюдаемой патологии большинство конституциональных качеств предстает в своем нативном виде. Невыраженность элементов поведения, внешне напоминающего регрессивное и патологическое, у лиц с пикническим соматотипом и создает впечатление более благоприятного течения. Между тем даже в дефектном состоянии с полной потерей социальной адаптации и глубокими личностными изменениями больным свойственны природная грация телодвижений, жестикуляции.
В то же время при характерной для высокорослых астеников-евнухоидов простой форме с менее выраженными проявлениями дефекта клинические описания изобилуют упоминаниями о вычурности и манерности. Еще С. С. Корсаков предполагал, что многие неуместные и вычурные позы душевнобольных отражают нарушения в проприоцептивных связях нервной системы. Трудно себе представить тучного дефектного пикника или атлетика, который бы сумел «заплести» ноги наподобие косы. С другой стороны, только к больным с выраженным астеническим компонентом соматотипа в полной мере относится такое понятие, как гипомимия (амимия), в то время как у лиц с пикноатлетоидными компонентами нарушения мимики субъективно воспринимаются как парамимии. В определенной степени такой диагностический «сдвиг» при минимальной смене мимических движений обусловлен восприятием таких статических анатомо-морфологических образований, как выраженные надбровные дуги, гипертрихоз бровей, глубоко посаженные глаза, и других, которые могут придать больному гневливый дисфорический вид при полной душевной безучастности.
Сопоставление особенностей мимических выражений у больных и психически здоровых показывает, что для шизофрении характерно небольшое число относительно специфичных мимических выражений. К ним относятся мимические выражения напряженности, гипомимия, хоботковые и насильственные формы улыбки, печальная улыбка, мимика удивления и непонимания, безразличия и страха, деспрессии и страдания.
У больных шизофренией реже, чем у психически здоровых, отмечается мимика интереса, внимания, удовольствия, улыбка. Каждое из мимических выражений имеет свои отличия в зависимости от ведущего синдрома. Гипомимия чаще отмечается при дефицитарных и кататонических синдромах, напряженная мимика — при параноидных и кататонических расстройствах. Особый интерес представляет соотношение вариантов улыбки при шизофрении.
Несмотря на распространенное мнение о преимущественной амимии и гипомимии при шизофрении, нами обнаружены значительные вариации по типологии улыбки. Проведен ЭМТ (элементарный мимический тест) у 125 из выборки изученных нами больных.
Отмечена большая редкость «стандартной» улыбки (0,12); при улыбке такого типа в половине случаев отмечается взгляд в сторону. Смех наблюдается редко (0,02), часто — хоботковая и полухоботковая формы улыбки (0,12), насильственная улыбка (0,10) и улыбка с оскалом (0,12), печальная улыбка (0,22) и особенно часто — диссоциированные формы улыбки (0,12). Четверо больных с бредовыми формами шизофрении отказались от ЭМТ, закрыв лицо руками. Наибольший интерес представляют относительно специфичные для шизофрении формы мимического выражения. К ним отнесены:
A. Улыбка с отворачиванием и полуулыбка с отстранением взгляда.
Б. Хоботковая улыбка.
B. Насильственная улыбка.
Г. Диссоциированная улыбка.
А. Улыбка с отстранением может быть понятна в контексте неофобии, неспецифического избегания контактов, свойственного шизофрении (В. П. Самохвалов, А. А. Коробов, 1984).
Б. Хоботковая улыбка имеет аналоги в онтогенезе и филогенезе. В онтогенезе она соответствует редуцированному сосательному рефлексу. У приматов хоботковая мимика соответствует мимическому выражению улыбки (G. Tembrock, 1976). Хоботок при ЭМТ может быть поставлен в соответствие с псевдобульбарными рефлексами, характерными для поражения кортико-нуклеарных путей и аксиальных структур мозга. Среди так называемых оральных автоматизмов, в основе которых лежит хоботковое мимическое выражение, наиболее близок хоботковой улыбке назолабиальный рефлекс Аствацатурова и дистансоральные рефлексы. Именно эти рефлексы характерны и для больных с нейролептической интоксикацией.
В наших наблюдениях были исключены варианты с нейролептической интоксикацией и хоботковая улыбка коррелировала с выраженной негативной и дефицитарной симптоматикой. По-видимому, данный тип улыбки можно считать маркером функционального повреждения кортико-нуклеарного уровня. Данная гипотеза подтверждается соотнесением повреждения именно данного уровня ядерным формам болезни (Л. Г. Романова, Л. Г. Калмыкова, 1981).
В. Насильственная улыбка представляет собой лишь внешнее мимическое выражение, которое находится в диссонансе с эмоциональным состоянием, характеризующимся оскудением и холодностью. Насильственная улыбка, по-существу, является имитацией улыбки при ЭМТ. Она носит компенсаторный коммуникативный характер или проявляется как имитация. Типологически сходные формы мимических выражений характерны для мышечной гипотонии в результате поражения промежуточного мозга, так называемой болезни Сельтера — Свифта — Фира (И. Анреев с соавт., 1981). Типологическое сходство подчеркивается гиподинамической мимикой вне улыбки, вегетативными нарушениями, сальностью кожи.
Г. Диссоциированная улыбка при шизофрении обусловлена нарушением консолидации мимического выражения. Движение охватывает только рот с одной из сторон или верхнюю часть лица, затем исчезает и вновь появляется, иногда на противоположной стороне. В некоторых случаях лицо больного с одной стороны кажется печальным, с другой— улыбающимся. Такие явления при их усилении напоминают последствия поражений ядер черепно-мозговых нервов, но отличаются от органических нестойкостью и возникновением вне связи с неврологической симптоматикой.
Первый признак шизофрении: распознать и остановить
Заболевание является хроническим и имеет тяжелое течение. Однако вовремя распознанное и правильно леченое, оно способно переходить в длительную ремиссию.
За несколько лет до
Первые признаки шизофрении способны проявиться задолго до расцвета заболевания. Они носят название форпост-синдрома. Мало кто способен заподозрить в них коварную болезнь.
Такие начальные симптомы шизофрении появляются за несколько лет (3–15) перед развитием недуга. Характерны астенические проявления, когда наблюдается быстрая утомляемость и невозможность длительно сохранять физическую и умственную активность. Сон нарушен, настроение неустойчивое, теряется самообладание, человек не контролирует свои эмоции и становится раздражительным.
К астении присоединяется апатия – бессилие, пониженное настроение, отсутствие желания выполнять привычные действия, безразличие к людям и происходящим событиям, снижение эмоционального фона.
К первому отсроченному признаку болезни также причисляют дисфорию. Это патологически заниженное настроение, сопровождающееся раздражительностью, неудовлетворенностью своей жизнью и всем происходящим вокруг. Наблюдается выраженная неприязнь к другим людям.
Изначально кажется, что такие проявления – это реакция на определенное неблагоприятное событие. Но впоследствии становится понятно, что они возникают сами по себе.
Агрессия, вспышки гнева, склонности к противоправным действиям также присущи подобному состоянию. Случается, что дисфория сопровождается восторженностью, приподнятостью духа. Человек становится чрезмерно болтливым, может развиться бред величия.
Обычно дисфория сохраняется от нескольких дней до нескольких недель. Затем проходит.
Естественно, что перечисленные признаки неспецифичны, и практически никто не подумает о том, что они способны предсказать развитие шизофрении.
Как дебютирует шизофрения
Расстройство считается типичным для подросткового и молодого возраста. Однако встречается оно и у пожилых людей, и у дошкольников. Причем то, в каком возрасте начинается болезнь, играет не последнюю роль в ее клинической картине. Чем меньше возрастной показатель больного, тем злокачественнее ее течение. Известно, что мужчины заболевают в более ранние годы, чем женщины.
Все начинается с эмоциональных изменений. Формируется чувство некоторого внутреннего дискомфорта, ощущения нахождения «не в своей тарелке». Общение с окружающими дается все сложнее, уходит непринужденность и легкость, появляется смущение, напряжение и робость. Теряется самоуважение и уверенность. Человек начинает ощущать себя выпавшим из общества.
Возможны вегетативные реакции в виде головной боли, скачков давления, повышенной потливости, изменений сердечного ритма.
Появляется раздражительность, больного все чаще сопровождает плохое настроение. Он не может сосредоточиться на выполнении какого-либо действия, становится рассеянным, физическая и умственная продуктивность его снижается либо формируется быстрая смена настроения.
Человек все чаще пребывает в состоянии напряжения, тревожности, ожидая, что должно произойти что-то нехорошее. Случаются эпизоды дереализации – действительность воспринимается как что-то нереальное. Все кажется странным, размытым, чужим. Звуки притупляются. Больные сравнивают такую обстановку с декорациями. Теряется яркость восприятия, и страдает память.
Деперсонализация также фигурирует на ранней стадии заболевания. Больные сами замечают, что с ними что-то не так. Они могут говорить о том, что ничего не чувствуют. Искажается восприятие своего «Я», пропорций тела, возраста, пола.
Развивается состояние, именуемое уплощенным аффектом. При этом снижается яркость и выразительность эмоций. Мимика и жесты больного становятся ограниченными. Создается впечатление, что на лицо надели маску, а тело стало деревянным.
Довольно показательный признак – эмоциональная холодность по отношению к родным и близким: детям, супругам, но чаще всего к матери. При этом больной не просто отстраняется, но и проявляет злобу и агрессию, но по отношению к людям, с которыми они общаются менее тесно, сохраняются адекватные эмоции. Человек может вести себя с ними, как и прежде.
Не реже наблюдаются неуместные эмоциональные реакции: больной может хохотать, когда не до смеха, а в ситуации, когда все смеются, он рыдает навзрыд или эмоции отсутствуют вообще. Если раньше человек не мог не улыбнуться даже на самый примитивный анекдот, то сейчас после рассказанной шутки в ответ не последует никакой реакции.
Еще одна серия симптомов – это обсессивно-компульсивные проявления. У человека постоянно в голове крутится навязчивая идея. Например, мысль о том, что его собьет машина, если он будет переходить дорогу. Или постоянная необходимость делать все в совершенстве.
Обязательно присутствуют различные ритуальные движения. Больной по 10–15 часов может рисовать в тетради просто линии или другие символы.
Страхи также наблюдаются в клинической картине, однако они носят другой характер, нежели при фобическом расстройстве. Человек рассказывает о них спокойно, безэмоционально, без тени непереносимости на лице. Страхи бывают нелогичными. К примеру, боязнь определенного слова или цвета.
Изменения в поведении и привычках
Среди внешних признаков шизофрении, выдающих ее начало, в первую очередь выделяют странности поведения. Больной замыкается в себе, отстраняется от людей. Может часами просиживать в закрытой комнате и валяться на кровати. Нарастают признаки апатии. Повышается стереотипность движений.
Одним из патогномоничных симптомов на заре шизофрении является парагномен. Это обескураживающее, неожиданное, не присущее в нормальном состоянии поведение больного. Например, он режет всю свою одежду на мелкие лоскуты, аргументируя свой поступок тем, что так компактнее можно уложить ее в шкафу.
Больной как бы плывет по течению, покоряясь всем жизненным обстоятельствам, не пытается улучшить свое существование, не стремится к достижениям, к реализации своих планов.
Типичным, характерным признаком шизофрении на ранней стадии становится утрата интереса к ранее значимым увлечениям, хобби. К примеру, раньше человек увлекался велоспортом, ездил на велосипеде по несколько часов практически ежедневно. Возможно, принимал участие в соревнованиях. А затем резко, без видимой причины забросил любимое дело, осел дома, изолировался.
Зато у него появляются новые пристрастия. Типичным становится увлечение сверхъестественным и метафизическим. Нередко предметом интереса больных выступают психология, философия, мистика, даже если раньше он не интересовался этими направлениями вообще. Но наиболее часто больные начинают увлекаться религией. Ученые связывают это с причудливостью и противоречивостью религиозных образов и картин, которые отвергают, ставят под сомнение общепринятые нормы развития окружающего нас мира. В дальнейшем эти образы становятся предметом бредовых идей, галлюцинаций.
Человека вообще перестает волновать что-либо. Он даже прекращает совершать элементарные гигиенические процедуры: чистить зубы, мыться, становится неопрятным, неряшливым. Одежда – грязная, волосы растрепаны, но ему все равно, как он выглядит.
В другом случае у него уходит на водные процедуры непривычно много времени. Например, больные способны провести в душе несколько часов.
Появляются странные пристрастия. Больной может ходить на свалку, собирать мусор и приносить его домой, накапливая там горы ненужного хлама. Может появиться тяга к воровству, поджогам. Но бывают и приятные изменения: больные углубляются в чтение. Но это также носит патологический характер, так как они стремятся читать все, что попадается им на глаза.
Они забывают о еде, способны не употреблять пищу по несколько дней. Или придумывают вычурные диеты, или предпочитают есть только один определенный продукт.
Дисморфофобия – симптом, являющийся проявлением многих психических расстройств. В том числе и шизофрении. У человека возникает убежденность об уродстве какой-либо части тела. Слишком большой нос, толстые ноги, оттопыренные уши. На самом же деле никого резонанса в его внешность эти органы не вносят.
Больной может скрывать свою озабоченность либо, наоборот, рассказывать окружающим, пользоваться любыми средствами, чтобы скрыть «изъян». Его зацикленность можно обнаружить, когда он часами простаивает возле зеркала, выискивая позы, в которых его «недостаток» не так заметен. Он отказывается фотографироваться, прячет свои фото от других. Такое извращенное восприятие себя иногда приводит к суицидальным попыткам. То есть, больной до такой степени не переносит свой мнимый недостаток, что не способен существовать с ним.
В целом, человек изолируется от социума, замыкается в себе, становится жадным на эмоции и странным в поведении.
Данные признаки заболевания часто игнорируются. Либо такие люди вызывают обиду у близких, недоумение и раздражительность у других людей. К врачу обращаются, как правило, уже в тех случаях, когда симптоматика начинает расцветать, и на арене появляются галлюцинации и бред.
Для всех ранних симптомов шизофрении характерна незавершенность, расплывчатость и эпизодичность. Это вызывает трудности с постановкой диагноза, сбивая с толку врачей. Поэтому они не спешат выдавать окончательное заключение до появления типичных признаков.
Хотя многие пациенты абсолютно уверены в том, что они здоровы, встречаются и такие, кто подразумевают, что с ними что-то происходит. Они штудируют информацию по поводу своего психического состояния, в итоге находя им обоснование, и даже сами способны выставить себе правильный диагноз.
Вот как описывает свою историю болезни один молодой человек. Это началось примерно в 25 лет. Сначала это была патологическая зацикленность на ошибке. Если он слышал слово, для него неправильно звучащее, он начинал повторять другие слова на эту букву. Это позволяло ему избавиться от напряжения. На некоторое время такой ритуал даже приносил удовольствие.
В другом случае неприятное событие, например, разбитая чашка, заставляло его создавать в мыслях череду, последовательность обратных действий: от негативного результата к началу события. Это также доставляло ему радость и снимало тревогу на некоторое время. Но если что-то прерывало его мысли, приходилось начинать заново.
Каждый раз казалось, что скоро это закончится. Но, стоило произойти какому-либо казусу, и все повторялось. Бывало, что, составляя свои цепочки, он проводил в постели или ходил по комнате 20 часов.
Вскоре появились голоса, нашептывающие неприятные мысли. Они были такими явными, что больному казалось, будто это его собственные. Затем обострились звуки вокруг. Приходилось ходить в наушниках, поскольку они очень раздражали нашего героя. Бывало так: проезжает машина, а он посмотрел на нее не таким взглядом. Тогда нужно было смотреть заново, правильно. Был страх того, что автомобиль уедет, и он не закончит свой ритуал.
За это время он неоднократно обращался к врачам, пока, наконец, не был установлен диагноз и не назначено правильное лечение.
Начало заболевания у детей
Детская шизофрения встречается не часто, однако известны случаи появления ее у детей 2-летнего возраста.
Вот признаки, которые должны заставить родителей задуматься о психическом состоянии ребенка:
- малыш избегает общения с друзьями, становится замкнутым, предпочитает одиночество. Активным, подвижным играм предпочитает тихое, сидячее времяпрепровождение. Играет один, порой в придуманные им самим игры;
- отказывается совершать гигиенические процедуры;
- беспричинно портится настроение. Ребенок хнычет, капризничает без повода;
- не может себя защитить, пытается скрыться от конфликтной ситуации;
- нарушаются когнитивно-познавательный уровень. Ребенок как бы делает шаг назад в своем развитии. Плохо усваивает новый материал, ведет себя соответственно меньшему возрасту;
- проявляет немотивированную агрессию по отношению к близким и сверстникам, неадекватные эмоциональные реакции: если другой ребенок ударился, ему больно, он плачет, то этот малыш начинает смеяться;
- у ребенка появляются проблемы с речью. Возникают непонятные слова, речь скудная, обрывистая.
Обращает на себя внимание поведение таких детей. Например, они выдают себя за птичку. При этом их действия соответствующие: они имитируют полет, утверждают, что они не мальчик или девочка, а птичка, «клюют» еду.
В старшем возрасте дети называют себя другими именами, общаются с вымышленными друзьями.
В подростковом возрасте шизофрения проявляется эмоциональной отстраненностью. Подросток замыкается в себе, перестает общаться с друзьями. На начальном этапе развития болезни появляются извращенные влечения. Дети сбегают из дома, становятся членами бандитских группировок, где неукоснительно подчиняются главарю. Проявляют агрессию, садистские наклонности. Демонстрируют сексуальные перверсии, увлекаются наркотиками и алкоголем.
Особо показательно раздвоение поведения. Дома подросток ведет себя агрессивно, расхлябано, пререкается и грубит, много разглагольствует. А в школе становится другим человеком: тихим, замкнутым, скрытным.
Что касается такой тяжелой формы расстройства, как гебефреническая, то на заре ее развития такие дети становятся апатичными. Даже если в течение дня они не подвергались тяжелым умственным или физическим нагрузкам, то все равно чувствуют себя разбитыми, усталыми, буквально валятся с ног. Плохо усваивают новый материал. Нарушается сон, отмечается прилив мыслей перед засыпанием. Утрачивается интерес, появляется безразличие. Они бездействуют, забрасывают учебу, считая все усилия бесполезными.
Агрессия к близким, особенно к матерям, при сохранности нормального отношения к посторонним людям – очень показательный симптом. Дети называют родителей опекунами, считая, что настоящие папа и мама – очень влиятельные и богатые люди. Просто по какой-то веской причине они не могли воспитывать ребенка, и отдали его в приемную семью.
Установлен интересный факт. Среди детей, страдающих шизофренией, наибольшее количество составляют те, кто до болезни слыл послушным, покладистым, беспроблемным ребенком.
В детском и подростковом возрасте подобные проявления сложно трактовать правильно. Обычно их принимают за детские капризы, издержки воспитания или за подростковый кризис.
Шизофрения пожилого возраста
Шизофрения в старческом возрасте – явление также очень редкое. Проблема состоит в том, что ее симптомы принимают за старческое слабоумие, пока не появятся стойкий бред и галлюцинации.
Шизофрения у пожилого человека начинает проявляться с подозрительности и опасений, что ему хотят навредить, его хотят обидеть. Такой больной с настороженностью относится к людям, как правило, с агрессией. Предполагая опасность от каждого постороннего, человек изолируется от общества, замыкается в себе и прячется от всего мира. Становится, что называется, «противным старикашкой».
Эмоции стариков с шизофренией неадекватны. Они неуместно смеются или плачут, настроение их быстро меняется. В другом случае их поведение отличается застенчивостью, чрезмерной скромностью. Или же наблюдается эмоциональная тупость, безэмоциональность. Искажается речь, она характеризуется скудностью высказываний, спутанностью. Зачастую люди просто отмалчиваются.
Наблюдается эпизодическая дереализация, когда больной не понимает, где он находится, в какой эпохе живет, не узнает близких. Деперсонализация выражается в непонимании кто он сам.
Характерный симптом – явление к больному умерших родственников, друзей, знакомых.
В старческом возрасте чаще остальных развивается параноидная форма заболевания.
История Питера Уинстона
В ходе исследований было установлено, что довольно часто зрелые люди и дети, страдающие шизофренией, до болезни отличались незаурядными способностями, считались одаренными, сверхразвитыми личностями. Ну как здесь не вспомнить фразу: «Гениальность и безумие идут рука об руку». Кажется, ее автором стал великий Чезаре Ломброзо.
История юного шахматиста Питера Уинстона – яркий тому пример. Питер родился в Нью-Йорке в 1958 году. Его отец преподавал химию в Колумбийском университете, а мать была магистром Педагогического колледжа.
В 1 год и 6 месяцев Питер уже знал алфавит и читал Британскую энциклопедию. В 6 лет его отдали в школу для одаренных детей, где его характеризовали как остроумного и энергичного мальчугана, но с вычурной манерой поведения.
Шахматами он увлекся еще в начальных классах, причем обучился им сам, с подачи отца. Он повторял партии известных шахматистов. Очевидцы рассказывали, что на турнирах во время игры он как будто впадал в транс, а если проигрывал, то впадал в ярость. Его называли гениальным мальчиком. Будучи подростком, он даже получил предложение от известного издательства написать книгу о шахматах.
Проучившись год в престижной школе Линкольна, он забросил ее. Аргументировал это тем, что устал от этого занудства и «дерьма». Поступил в альтернативную школу, где дети самостоятельно контролировали учебный процесс. Но, когда его любимый учитель уволился, Питер также перестал посещать школу.
В 1972 году в возрасте 14 лет Питер Уинстон сыграл шахматную партию с гроссмейстером Уолтером Шоном Брауном, который носил титул чемпиона Австралии и трехкратного чемпиона США. Питер разгромил оппонента за 37 ходов. Это событие произвело фурор. Впоследствии партию называли просто «Игра».
На юниорском чемпионате США он разделил первое место с фаворитом того сезона, затем на чемпионате мира занял 6 место.
В 17 лет он поступил в колледж, увлекся политикой, а через полгода попал в психиатрическую больницу с психологическим кризом. Здесь ему и был поставлен диагноз шизофрения. В больнице он провел целый год. Его друг утверждал, что не мог узнать Питера. Уинстон твердил, что лекарства нарушают его способность игры в шахматы.
После выписки Питер продолжал участвовать в шахматных турнирах, но проигрывал все партии. Очевидцы говорили, что у него было много выигрышных ходов, но он их пропускал. Из-за его неопрятного вида, несоблюдения гигиены (матери его друга пришлось даже дезинфицировать постельное белье после того, как Питер у них ночевал) некоторые говорили о том, что парень употребляет наркотики. Хотя это мнение было ошибочным.
Друг, посещавший его квартиру, говорил, что Питер жил в ужасных условиях. Сам он выглядел так, как будто не спал несколько ночей, не мылся и не ел. Взгляд был блуждающим. Было видно, что в квартире засиживаются допоздна, играют в карты и шахматы на деньги.
Последний раз Питера видели, когда он посещал семью своего знакомого. Он был не в себе: беспокоен, собирался поехать в Техас на встречу с Уолтером Корном – одним из родоначальников шахмат. Называл его Богом. Затем он ушел, и его больше никто не видел.
Питер Уинстон пропал без вести в 1978 году в возрасте 20 лет. Его так и не нашли. Выдвигается несколько версий его исчезновения, которые, однако, не имеют официального подтверждения. Волшебное исчезновение Питера Уинстона считается одним из таинственных и резонансных событий шахматного мира.
Начальные симптомы шизофрении расплывчаты и неточны. Они становятся не только ее признаками, но и других психических расстройств. Однако альянс апатии, аутизма, странностей поведения, депрессии и патологического мышления дает повод обратиться к специалисту, чтобы не пропустить зарождение болезни.
Поведение больного шизофренией
Усилия по выявлению причин и механизмов развттия шизофрении в настоящее время сосредоточены на нескольких направлениях исследований:(i) нейроанатомические и нейрофункциональные аномалии в головном мозге пациентов, (ii) гены, которые придают предрасположенность к шизофрении, и исследования эпигеномики, (iii) синаптические и иммунологические изменения, (iv) факторы риска окружающей среды, (v) нейропсихологические расстройства и (vi) механизм действия препаратов, облегчающих симптомы шизофрении
Почему больной шизофренией не может контролировать свое поведение?
Известно, что больному шизофренией трудно контролировать свое поведение, мы это наблюдаем, как во время ремиссии, так и, особенно ярко, в период рецидива этого психического расстройства. Больной шизофренией не может длительно концентрировать и правильно распределять внимание, имеет плохую рабочу память, ему сложно быстро переключаться с одной установки или деятельности на другую, быть гибким, планированировать и регулировать поведение, необходимое для достижения поставленной цели. Иными словами, речь идет о нарушении исполнительной функции, лежащей в основе способности человека действовать или думать не только в ответ на внешние события («полевое поведение»), но также и в связи с внутренними потребностями, целями и состояниями.
Поврежден ли мозг больного шизофренией?
Несмотря на то, что уже давно известно, какие структуры и связи мозга повреждены при разных психических расстройствах (шизофрении, биполярном расстройстве, обсессивно-компульсивном и др.), психиатры не перестают повторять, что мозг при шизофрении не поврежден, потому что магнитно-резонансая томография (МРТ) ничего не показывает. Однако, за этим скрывается элементарная неграмотность, веками преследующая психиатров. Конечно, и структурная и функциональная МРТ мозга четко нам говорят, что повреждено при шизофрении (см. мою книгу «Шизофрения»). Особенно наглядно мы это видим при проведении диффузионно-тензорного изображения (трактография) или функциональной МРТ, показывающей, как меняется активность мозга в процессе решения разных задач. Понятно, что громадное большинство психиатров ничего не знают ни о трактографии, ни о функциональной МРТ. Кстати, психиатры также отрицают при шизофрении какие-либо изменения биоэлектрической активности мозга, что также абсолютно неправильно, о чем говорит не только банальная ээлектроэнцефалограмма, но и когнитивные вызванные потенциалы или саккадические движения глаз.
Какие структуры и связи повреждены при шизофрении?
Ни бред, ни галлюцинации, а нарушение так называемой «исполнительной функции» − одно из основных проявлений шизофрении. За исполнительную функцию отвечает дорсолатеральная префронтальная кора, связи которой с височной долей нередко фиксируются и при бреде. Саморегуляция поведения обеспечивается вентрально-медиальной/орбитальной PFC. Вот именно повреждение этих структур мозга мы часто и фиксируем при трактографии или функциональной МРТ. Внешне это проявляется трудностью при необходимости решения задач, связанных с концептуализацией, планированием, когнитивной гибкостью, беглостью речи, способностью решать сложные проблемы и рабочей памятью. Отчасти негативные симптомы шизофрении оказываются напрямую связаны с нарушением тех отедлов мозга, которые отвечают за исполнительное функционирование.
Поражения префронтальной коры приводят к полиморфной симптоматике, которую можно сгруппировать в четыре категории: когнитивные, эмоциональные, мотивационные нарушения и изменения поведения. Несмотря на полиморфизм клинических проявлений, существуют стереотипы поведения и типичные когнитивные дисфункции, которые явно указывают на лобную патологию, такие как наличие общей гипоактивности, связанной с абулией, апатией и отсутствием спонтанности, или, наоборот, глобальной гиперактивностью, связанной с отвлекаемостью, импульсивностью и растормаживанием. Точно также при шизофрении имеет место реакции на внешние изменения среды: пациенты имитируют жесты экзаменатора, хотя и не получают указаний об этом (имитационное поведение), а представление объекта подразумевает приказ схватить и использовать их (поведение использования). Пациенты также могут проявлять настойчивое и стереотипное поведение. Наличие конфабуляции и редупликативной парамнезии, анозогнозии или анозодиафории, а также расстройств эмоций, социального поведения, сексуального поведения и контроля своего поведения также свидетельствует о повреждении лобной доли.
Основными когнитивными проявлениями, указывающими на префронтальную дисфункцию, являются дефицит инициирования действий и подавления реакции, сосредоточенности внимания, дедукции правил и решения проблем, а также трудности в планировании, генерировании информации, поддержании одного паттерна реакции и изменении паттерна реакции на другой.
Нейропсихологические тесты и визуализация мозга при шизофрении
Нарушения, обнаруженные с помощью нейропсихологических (исполнительных) тестов, согласуются с данными функциональной нейровизуализации, которые показали дисфункцию префронтальной коры у больных шизофренией при выполнении таких тестов (задач). Эти пациенты плохо различают запахи, им трудно принять решение и самостоятельно регулировать свое поведение, что также свидетельствует о дисфункции орбитального отдела префронтальной коры. Если смотреть несколько шире, то при шизофрении мы увидим, что ошибки, выявленные с помощью исполнительных тестов в основном объясняются нарушениями связей префронто-стриато-таламической, префронто-теменной и префронто-височной нейронных сетей нейронов.
Нейропсихологические и нейрокогнитивные парадигмы все чаще используются для выявления дисфункциональных структур и систем мозга, лежащих в основе когнитивных расстройств и поведения при шизофрении. Эти парадигмы реализуют экспериментальные и клинические тесты, чтобы лучше охарактеризовать нейрокогнитивные нарушения, и отличаются от предыдущих психологических, например, патопсихологических исследований тем, что они используют функциональную нейровизуализацию и трактографию. Кроме того, эти нейропсихологические тесты неоднократно проверялись в исследованиях разных повреждений мозга, от черепно-мозговых травм до его опухолей.
Изучение результатов нейрокогнитивных тестов у пациентов с шизофренией позволило выявить центральные когнитивные дефициты, которые могут объяснить значительную долю социальной и профессиональной дезадаптации при этом заболевании. Этот дефицит управляющих поведением функций может быть центральным в развитии шизофрении и присутствует у подростков с риском развития шизофрении (сверхвысокий риск), у пациентов с первой вспышкой (манифестацией) шизофрении и, очевидно, у их родственников первой степени родства. Легкие и умеренные нарушения тестов на исполнительное функционирование были особенно описаны у пациентов с первым эпизодом шизофрении. У пожилых пациентов с шизофренией были описаны более серьезные когнитивные нарушения, которые в основном также связаны с нарушением регуляции поведения.
Читайте также: