Имитационное и пищевое поведение. Демонстрация доверия и подчинения
Обновлено: 25.04.2024
Ритуальным поведением животных называется комплекс фиксированных стереотипных форм поведения, обеспечивающих видовую коммуникацию и в явном виде выражающих структуру социальных отношений.
Ритуальное поведение фиксирует внешние признаки самооценки животного, оценки им партнера, социальных претензий, намерений, а отчасти выражает также и эмоциональные состояния. Будучи оформлены автоматически выполняемыми движениями и действиями, эти стереотипы устойчиво закреплены в видовой наследственности и составляют часть общевидовых языковых средств (так называемый «мимический язык»), в которые входят также и различные звуки, доступные данному виду. Мимический язык собак превосходно описан норвежским ученым Йораном Бергманом, однако, в книге Бергмана приводятся разрозненные описания жестов, движений и звуков. Здесь мы рассмотрим ритуальные стереотипы комплексно, вместе с сопровождающей их звуковой речью, ориентируясь на выражаемое содержание.
1. ПРИВЕТСТВИЕ ЗНАКОМЫХ. Виляние хвостом. Заведомо младшая собака может облизывать морду старшей (или лицо человека), приближаясь от губ и носа к ушам. Круп младшей собаки приподнимается, старшая привстает на передних ногах, поднимает голову. Собаки могут тереться боком или задом о корпус партнера. Младшая собака тычется носом в старшую. Возможны любые проявления игривости или демонстрация силы. Характерные звуки: поскуливание, повизгивание, «трели» или короткий звонкий лай у младшей собаки, басовитое урчание у старшей.
2. ОБНЮХИВАНИЕ ПРИ ВСТРЕЧЕ С НЕЗНАКОМЦЕМ. Собаки подходят друг к другу, явно выражая степень уверенности в себе и самооценку (подъем хвоста, напряженность спины, постав головы и ушей, приподнимание переда). При обнюхивании собака, считающая себя старшей, высоко поднимает хвост, младшая – опускает, прикрывая анальное отверстие и перианальные железы (отказ от контакта). Обнюхивание перианальных желез и ушей может повторяться многократно. Собака, признанная старшей, подставляет зад для обнюхивания последней. Если отношения не выяснены, наступает демонстрация силы. Характерные звуки: короткое урчание в среднем по высоте тоне.
3. ПОКРОВИТЕЛЬСТВО СТАРШЕЙ СОБАКИ. Высоко поднятый, слегка виляющий хвост. Уши торчат, напряжены, иногда направлены раковинами вбок. Спина прямая. Собака высоко стоит на ногах. Нередко старшая собака облизывает морду младшей, начиная с ушей и лба, или обхватывает морду пастью сверху (со спинки носа), не сжимая зубов. Характерные звуки: мягкое и протяжное басовитое урчание.
4. ПРИЗНАНИЕ СВОЕЙ ПОДЧИНЕННОСТИ (особенно у щенков и молодняка). Долгое, «вдумчивое» обнюхивание перианальных желез старшей собаки. Поза покорности: опущенный зад, хвост опущен к задним ногам и совершает частые колебания – от подрагивания до резкого помахивания. Щенок может припадать к земле и даже опрокидываться на спину. Собака возраста молодняка может переходить от демонстрации подчиненности к имитации укуса или к вызову. Характерные звуки: высокое по тону поскуливание и повизгивание, возможно пыхтение. Взрослая собака, признавшая себя младшей или сдавшаяся в драке, становится боком и отводит голову в сторону, подставляя под морду старшей боковую поверхность шеи и ее основание.
5. СТРАХ. Уши прижаты к голове. Углы рта скошены вниз, морда вытянута снизу вверх, как бы подныривая под морду более сильного партнера. Лоб сглажен. Шея вытянута почти горизонтально. Спина выгнута, сгорблена, зад поджат. Хвост зажат между задними ногами, неподвижен или подрагивает. Собака может садиться на землю (это наблюдается в присутствии хозяина). Характерные звуки: поскуливание (чем выше тон, тем сильнее страх). У собак с нарушениями психики наблюдается оскал и начальное движение укуса, что может быть отнесено к противоречивому поведению. Ослабленные проявления страха интерпретируются как ПОДОБОСТРАСТИЕ, ЗАИСКИВАНИЕ.
6. АГРЕССИВНЫЕ НАМЕРЕНИЯ, УГРОЗА. Гримасы, обнажающие резцы и клыки. Уши торчат вперед, очень напряжены. На морде образуются складки, мочка носа вздернута вверх, продольные складки на лбу. Шерсть на холке и вдоль спины (по «ремню») вздыблена. Взгляд в упор, острый, твердый. Собака как можно сильнее приподнимается на передних ногах, а иногда совершает резкие и сильные поочередные толчки задними ногами («роет землю»). Движения демонстративно «высокомерны» и замедлены; характерно стремление повернуться боком к партнеру и движение по дуге. После активной демонстрации силы может наступить полная неподвижность, затем демонстрация возобновляется. Характерный звук: глухое басовитое рычание.
7. УГРОЗА СТАРШЕГО МЛАДШЕМУ. Начальное движение нападения: резкий толчок задними ногами и бросок вперед с попыткой сбить партнера грудью. Характерно очень короткое глухое рычание.
8. ПРИЗЫВ К ПОДЧИНЕНИЮ И ВЫЗОВ НА БОЙ. Старшая собака нависает над младшей, стремясь, чтобы ее морда оказалась выше. Мимика напоминает слабую демонстрацию агрессии. Вариант – претензия на доминирование у молодой собаки в период установления социального ранга: попытка имитировать садку кобеля, ставя передние лапы сзади на спину (выглядит одинаково у обоих полов). Прогноз драки зависит от поведения партнера и самооценки. Отличие от агрессии состоит в том, что эти движения нередко выполняются с «улыбкой» и без угрожающего рычания. Нужно обратить внимание на то, что этот ритуальный комплекс лишен сексуального смысла и напоминает садку только по форме!
9. ПОЛНАЯ УВЕРЕННОСТЬ В СВОЕМ ДОМИНИРОВАНИИ (без агрессии). Подставление зада для обнюхивания. Хвост поднят высоко вверх, очень напряжен, неподвижен. Спина прямая. Голова поднята. Уши торчат. Выполняется молча.
10. ВНИМАНИЕ, ГОТОВНОСТЬ К ПОДЧИНЕНИЮ. Внешне напоминает ослабленное признание своей подчиненности, к которому добавляется поворот ушей в стороны. Иногда уши отводятся назад и вбок, что говорит о примеси страха.
11. УХАЖИВАНИЕ. Уши прижаты к голове, но кончики их сведены к середине головы, вплоть до полного соприкосновения. Уголки рта оттянуты, но не опущены вниз и не подняты. Глаза чуть сужены, лоб сглажен. Характерная игра: собака отбегает, изображая страх, но постоянно оборачивается и приглашает следовать за собой. Характерные звуки: короткое пыхтенье, «смех», возможно воркующее урчание и «трели», возможен короткий звонкий лай. Собака виляет не только хвостом, но и всем задом.
12. ДРУЖЕЛЮБИЕ, ПРИЗЫВ К ИГРЕ. Характерная «улыбка» на морде: уголки рта растянуты, нижняя челюсть чуть опущена, пасть приоткрыта, но зубы прикрыты губами. Виляние хвостом. Покачивание головой. Взгляд без страха, веселый. Нередко припадание грудью к земле, возможны резкие толчки партнера носом. Уши: у старшей собаки приподняты и сближены, у младшей собаки отведены назад. Уровень подъема хвоста младшей собаки отражает степень ее доверия к старшей. Характерные звуки: пыхтение, негромкий отрывистый лай на высоких тонах, иногда – с примесью ворчания.
Наблюдая за ритуальным поведением собак при общении, можно с достаточной точностью определить их намерения, спрогнозировать дальнейшее поведение и предотвратить нежелательные осложнения (например, драку или нападение). Внимательное отношение к ритуальному поведению щенка и молодой собаки помогает вовремя заметить неадекватность самооценки (недостаток или переизбыток уверенности в себе) и скорректировать ее сиюминутными и/или долгосрочными управляющими воздействиями или специально подобранными упражнениями.
Хозяин собаки может сделать свои обращения намного более понятными для животного, если станет воспроизводить в жестах, движениях и интонациях звуковой речи некоторые элементы видового ритуального поведения. Особое значение имитация видовых средств выражения приобретает при воспитании молодняка и в период «возрастного бунта» (в среднем – от девяти месяцев и до года-полутора).
При наблюдении за ритуальными формами поведения необходимо учитывать то, что у разных пород собак они могут иметь свои варианты. Это становится особенно важным при анализе общения собак разных пород. Так, например, для крупных собак особо значимы все ритуальные формы приветствия и выяснения соотношения сил (пп. 1-9), а также готовность к подчинению по отношению к хозяину. Зато у мелких собак лучше выражены формы бесконфликтного общения (пп. 10-12). Если, например, пудель недостаточно владеет поведением признания подчиненности, то встречный ротвейлер может расценить это как излишние претензии и завышенную самооценку – в этом случае вероятность драки повышается.
Ритуальные формы, близкие по смыслу, могут смешиваться во внешних проявлениях (подчиненность с оттенком страха или игра с примесью ухаживания) или переходить одна в другую – так, например, демонстрация силы нередко завершается признанием подчиненности или вызовом на бой. Если же в поведении собаки одновременно наблюдаются проявления разных по смыслу ритуальных форм (например, поджатый виляющий хвост, оскал и глухое рычание одновременно), то это должно истолковываться как противоречивое поведение, которое всегда говорит о конфликте мотиваций и, следовательно, о более или менее серьезных нарушениях в психике. В этих случаях необходимо внимательно исследовать связь поведенческих проявлений с ситуацией, влияние отношений с хозяином и выявлять возможные причины внутреннего конфликта.
Если собака вообще плохо владеет видовыми ритуальными поведенческими комплексами, то это говорит о недостаточной социализации или ее отсутствии и о возможных нарушениях представлений о межвидовых отношениях.
Знание ритуальных форм поведения и их элементов позволяет также использовать в межвидовом общении жесты и движения, наиболее близко соответствующие видовым средствам выражения и, следовательно, повышающие эффективность воздействий на поведение собаки. Необходимо учитывать, что жесты, направленные сверху, воспринимаются собакой как доминирование и подавление, жесты снизу – как подчинение и т.п. Это становится особенно важным при недостаточной межвидовой социализации, претензиях собаки на доминирование или при "синдроме забитой собаки", при нарушениях стайных отношений, а также в период окончательной социализации ("возрастного бунта").
Правильное применение жестов и поз имеет большое значение и при медицинском осмотре собаки, при проведении тех или иных процедур и т.п. Вот наиболее типичные примеры.
Во многих случаях для удобства осмотра собаку укладывают на спину, переворачивая животом кверху и придавая ей тем самым позу не только беспомощную, но и значимую с ритуальной точки зрения – это щенячья поза полного и безусловного подчинения. Для собаки, обладающей достаточно высокой самооценкой и эмоциональной, это может служить дополнительным источником стресса, отягчающим ее состояние и затрудняющим медицинские манипуляции.
Излишне резкие движения врача и (главное!) хозяина воспринимаются собакой как несправедливая и ничем не обусловленная жестокость. Вместе с тем рука, уверенно и плотно, но без большого усилия положенная на холку, помогает подчинить собаку; рука, обхватывающая сверху спинку носа, успокаивает собаку, внушая ей уверенность в покровительстве и добрых намерениях и т.п. При попытке придерживать морду собаки снизу, под нижней челюстью, даже очень послушная и терпеливая собака с большей вероятностью дергает головой, что может осложнить манипуляции.
В зоопсихологической и ветеринарной практике огромную роль играют звуковые компоненты собачьего "языка", поэтому на них следует остановиться особо. При этом нужно учитывать непосредственную связь производимого звука и его восприятия с анатомическими особенностями речевого аппарата.
Чем крупнее животное, тем длиннее и массивнее его голосовые связки и, следовательно, тем ниже производимый ими звук. При этом возможности артикуляционного аппарата собаки резко ограничены ввиду малой подвижности губ и языка. Этими основными факторами и объясняется специфика звуковой речи собаки и ее значение. По характеру звуков, издаваемых собакой, можно судить, в частности, о субъективной эмоциональной оценке ситуации, что немаловажно для анализа поведения. С другой стороны, можно использовать особенности звукового восприятия для целенаправленного воздействия на эмоциональное состояние и поведение животного.
Низкие и рычащие звуки ассоциируются у собаки с крупными размерами тела и, следовательно, с сильным и уверенным в себе животным. Все звуки, используемые доминантной особью, имеют низкую тональность, глуховатый и рычащий оттенок. Это – тональность уверенности и силы.
Чем выше общая тональность звука, чем больше в нем визгливых ноток, тем ниже самооценка собаки (неважно, общая или ситуативная).
Отрывистые звуки с резкими интонационными перепадами по тональности соответствуют в собачьей звуковой речи высокому эмоциональному напряжению, причины которой собака истолковывает по-своему, в зависимости от того, как понимает ситуацию. Общим значением таких звуков является неуверенность в себе, в обязательности своих требований и т.п. В тех случаях, когда эти оттенки сочетаются с высокой общей тональностью, это говорит о полной растерянности собаки, вплоть до состояния паники, и служит предупреждением о возможности стрессовых реакций и непредсказуемого поведения.
Монотонный слитный лай почти без пауз (только для набора воздуха) служит ярким признаком острой стрессовой реакции без попытки понять происходящее. Это – грозный симптом угрожающей психической травмы, говорящий о том, что собаку следует немедленно вывести из экстремальной ситуации. В диагностическом отношении такой лай должен рассматриваться как проявление существенной информационной недостаточности и общего недоразвития мыслительных механизмов. Если такой лай наблюдается в спокойной среде (дома) или как реакция на незначительные события, то психическое состояние собаки оценивается как крайне тяжелое.
Звуковые средства выражения, присущие собакам во внутривидовом общении, также могут использоваться человеком для целенаправленного воздействия на поведение.
Так, например, специфический "командный голос", используемый при управлении поведением собаки, отличается вовсе не громкостью и резкостью тона, а низкой тональностью, размеренностью интонации и глуховатым тембром, к которому может при необходимости прибавляться и рычащий призвук. При необходимости подчинить себе собаку или пресечь любое нежелательное поведение следует всеми мерами избегать высоких и резких интонаций, крика, интонационных перепадов – все это ассоциируется у собак с излишней эмоциональностью и интерпретируется как неуверенность в себе, доходящая до страха, растерянности и панических состояний. Это необходимо учитывать не только в случаях конфликта с собакой, но и при любом управлении поведением. Вместе с тем инструкторы-дрессировщики обычно рекомендуют кричать на собаку, повышая тон голоса и увеличивая громкость, что не только может явиться нежелательным контрастом с обычным стилем общения, но и вызвать у собаки ощущение растерянности хозяина, его неуверенности в своих решениях и действиях.
Особого внимания заслуживает женский голос, физиологически высокий и чуть визгливый при крике. Очень типична ситуация, связанная с гипер-охраной хозяйки со стороны крупной и уверенной в себе собаки, например, кобеля кавказской, среднеазиатской, восточноевропейской овчарки и некоторых других пород. При появлении посторонних (людей или собак) хозяйка, опасаясь возможной агрессии, кричит на собаку, повышая голос и в наиболее острых ситуациях срываясь на визг. Собака, в соответствии с видовым восприятием звуковой речи, оценивает это как признак полной паники – и поведение агрессии становится еще более вероятным. В ряде случаев для устранения настороженности собаки, угрожающего и агрессивного поведения бывает достаточно изменения тона голоса хозяйки.
Те же закономерности восприятия звуковой речи необходимо применять и в ветеринарной практике. Врач при осмотре собаки должен говорить низким, чуть глуховатым голосом, размеренно, без интонационных перепадов. При этом одинаково противопоказаны как резкость, так и певучесть речи, а также выраженные паузы между словами и фразами.
Существуют более тонкие закономерности, касающиеся восприятия отдельных звуков человеческой речи и их воздействия на подсознание собаки. Эти закономерности почти не поддаются формализации и не имеют теоретического обоснования, но все же некоторые эмпирические выводы можно привести.
1. Глухие взрывные звуки ("п", "т", "к") усиливают настороженность и тревожные ожидания собаки, и вследствие этого повышают активность и реактивность поведения. Не случайно в дрессировке охранных собак для усиления бдительности собаки используется фраза "Кто там?", содержащая именно эти звуки.
2. Звук "р" воспринимается собакой как аналог рычания, то есть как сигнал к демонстрации силы и возможной агрессии.
3. Шипящие и щелевые звуки ("с", "з", "ш", "Щ", "Ф", отчасти "Ж") служат раздражителем, усиливающим состояние возбуждения.
4. Звуки "Х", "Ц", "Ч" также действуют возбуждающе, хотя их влияние менее выражено, чем в предыдущем случае.
5. Сонанты ("Л", "М", "Н") и подобный им звук "В" соответствуют состоянию мягкости и беспечности, а поэтому способствуют успокоению и расслаблению собаки (иногда – вплоть до появления детского поведения).
6. Звонкие взрывные звуки ("Д", "Г", "Б") активизируют психическую деятельность собаки, но не приводят к повышению возбудимости и активности и реактивности поведения.
7. Созвучие "ДЖ" стимулирует аналитическое мышление собаки.
Гласные звуки несколько смягчают действие согласных, за исключением звуков "И" и "Й", которые могут, напротив, делать "значение" согласных более выраженным.
При постоянном применении указанные звуки и их сочетания не только влияют на сиюминутное поведение, но и оказывают долговременное действие на психику собаки, модифицируя баланс мотиваций и, следовательно, изменяя характер поведения в целом. Поэтому приведенные выше закономерности можно и нужно использовать, например, при выборе имени для собаки. Практика показывает, что очень полезно применять в быту целый набор домашних вариантов имени собаки, зависящих от ситуации. Примером может служить вариант, содержащий звук "Р", который применяется при пресечении нежелательного поведения ("КАЙСА" – "КАССАНДРА").
Нередки споры о том, способна ли собака понимать речь человека, подсчет количества команд и слов, которые собака воспринимает, и т.п. Учитывая огромную значимость поведения хозяина (в том числе, и речевого) для благополучия собаки, можно предположить, что собака наблюдает за произносимыми человеком сочетаниями звуков и сопоставляет их с реальной ситуацией. Таким образом, собака способна освоить многие высказывания, обладающие прагматикой с точки зрения ее собственной жизни, и прогнозировать следующие за ними действия хозяина (а при достаточном развитии идеального уровня СИМ это распространяется и на других людей). Развитие способности к пониманию человеческой речи у собаки прямо коррелирует с полноценными отношениями с хозяином.
Понимание человеческой речи и человеческого поведения, которое иногда интерпретируется даже как чтение невысказанных мыслей, в подавляющем большинстве случаев основывается именно на стереотипных ситуациях и твердом прогнозе требований и действий человека. Так, например, хозяин, стоящий у дверей дома и подзывающий собаку, с почти стопроцентной вероятностью приказывает ей идти домой. При этом собака выполняет прогнозируемое ею стереотипное требование хозяина независимо от того, каким словами и даже на каком из человеческих языков оно выражено. Чем больше коллективных стереотипов складывается в совместной жизни человека с собакой, тем больше подобных случаев наблюдается в их общении.
Имитационное и пищевое поведение. Демонстрация доверия и подчинения
Комфортное и агонистическое поведение. Агрессия
В широком смысле слова к комфортному поведению относится весь сложный комплекс актов, направленных на повышение удобства и заботу о теле. К этим комплексам относится удобное расположение тела по направлению к стимулу, потягивание, поправление одежды, аутогруминг. В этологии термин впервые введен A. Kortlandt (1940). G. P. Baereruds (1950) отнес к этому поведению движения очищения, потирания, купания.
Фактически поведение поддержания чистоты тела и одежды является частью комфортного поведения. Элементы комфортного поведения встречаются при контакте более 30 мин у каждого человека в связи с утомлением; это установочные движения туловища, разминания ног и рук. В биологическом смысле к комфортному поведению должны быть отнесены онихофагия и трихотилломания. Некоторые черты поведения гнездования у приматов аналогичны комфортному поведению человека.
Агонистическое поведение — все поведение, связанное с конфликтами, в него входят также бегство и оборонительное поведение. Элементы бегства и обороны отмечаются при наблюдении закрывания, отворачивания, прятанья.
В контекст агонистического поведения входят агрессия и аутоагрессия, хотя их относят и к отдельным типам поведения (М. А. Дерягина, М. Л. Бутовская, 1983).
Агрессия — не только «собственно контактные взаимодействия особей, но и комплекс предупредительных элементов, являющихся началом агрессивных действий».
М. А. Дерягина, М. Л. Бутовская (1983) выделяют:
а) агрессивно-предупредительные элементы, по аналогии к ним относятся пристальный взгляд, мимика решимости, жесты угрозы;
б) агрессивно-конфликтные — приближение, мимика напряженности, резкий поворот к объекту, интенсификация жестов угрозы;
в) агрессивно-контактные — непосредственное нападение, удар, укус.
При наблюдении психически больных отмечались лишь незавершенные агрессивно-предупредительные элементы, но тоже очень редко. Представляет интерес классификация биологии агрессии К. Е. Моуег (1968), в соответствии с которой выделяют: а) агрессию хищника, выявляемую узким рангом стимулов, не провоцируемого гонадотропными гормонами и связанную с латеральным гипоталамусом; б) межсамцовую агрессию, которая проявляется при появлении чужого самца и подавляется демонстрацией покорности, зависит от уровня мужских половых гормонов, в ней участвуют септальные области мозга; в) агрессию при невозможности бегства, об эндокринном механизме этой агрессии известно мало, она стимулируется раздражением вентромедиальных ядер переднего гипоталамуса.
Агрессия при невозможности бегства чаще представляет собой аутоагрессию;
г) раздражительную агрессию и агрессию, вызванную фрустрацией, депривацией и болью; ее вызывает большой ранг стимулов, к подобной агрессии приводит удаление вентромедиального ядра гипоталамуса, при амигдалотомии каудальных ядер и септума она уменьшается; д) материнскую агрессию, специфичную для ситуаций, связанных с репродуктивными гормонами.
Выделяют прямую агрессию, направленную на источник конфликта, и переадресованную, направленную на третье существо или объект; в таких случаях говорят, что поведение направлено на заместительные объекты (например, хлопанье дверью при уходе, резкая подвижка стула). Аутоагрессия, или агрессия, направленная на самого себя, является вариантом переадресованной агрессии, к ней относится широкий круг элементов, например, самоповреждение, самоистязание, членовредительство, суицидальное поведение. Понятно, что аутоагрессивное и агрессивное поведение, организованные по законам структурной динамики, включают большое число дополнительных компонентов — аффективный, мотивационный и т. д.
Информация на сайте подлежит консультации лечащим врачом и не заменяет очной консультации с ним.
См. подробнее в пользовательском соглашении.
Имитационное поведение заключается в повторении субъектом действий и движений, наблюдаемых у объекта. Мы наблюдали повторение пациентом жеста, мимики, намерений врача. Наиболее выражено имитационное поведение при эхопраксии. В норме имитационные движения у субъекта выражены лишь в форме незавершенных действий. Антитезой имитации является негативизм, как активный, так и пассивный, основным элементом которого является отстранение и отсутствие побуждения к действиям. Возможно, имитация представляет собой не отдельную форму поведения, но его универсальный механизм.
Пищевое поведение. При контакте непосредственно самого пищевого поведения у психически здоровых не отмечается, но присутствуют элементы начальной фазы поведения в виде облизывания, жевательных движений, сглатывания, прикосновения пальцем или предметом к губам, движения оральной областью вне речи. В клинике аномалии пищевого поведения проявляются в виде копрофагии, анорексии, булимии.
Демонстрация доверия и подчинения. Целью такой демонстрации является стремление субъекта вызвать к себе позитивное отношение. Включаются этикет приветствия и прощания, позы подчинения и жесты моления, подчинения, покорности, одобрения, мимика благоговения и улыбки, интереса, тенденция к грумингу. В патологии чрезмерная демонстрация рассматривается как назойливость.
Поисковое (исследовательское), ориентировочное поведение проявляется при контакте в виде инициального осматривания, изменения поз, ориентации и праксемики в зависимости от направления стимулов. Зоопсихологи изучают исследовательскую активность с помощью «открытого поля», однако есть точка зрения, что поведение в открытом поле отражает и эмоциональность животного (D. Dewsbuгу, 1981). У человека всегда при появлении на новой территории проявляется исследовательский интерес, который в инициальном периоде заключается в остановке взгляда на лице «владельца» этой территории, затем следует осмотр предметов, в дальнейшем возникают исследовательские (ориентировочные) реакции при появлении новых людей или объектов на данной территории.
Можно условно выделить варианты усиления, угасания и искажения поискового поведения. Постоянное усиление, трактуемое как любопытство, неофилия, выражается в интенсивном и неспецифическом проявлении поискового поведения. Специфический характер (т. е. направленный на конкретные объекты) поискового поведения наблюдается при тревоге, бреде. Угасание поискового поведения обнаруживается при сопоре и коме, когда исчезают реакции слежения глазами.
Особый интерес представляет избегание новых предметов, контактов, ситуаций — неофобия. Неофобия описана у биологических объектов в форме избегания новых предметов, при внезапном изменении привычной ситуации (S. A. Barnett, 1963, 1976), она зависела от генетических (линия животных), средовых факторов, приручения (G. Mitchell, 1976), при депривации усиливалась. Нами (В. П. Самохвалов, А. А. Коробов, 1986) неофобия описана при шизофрении как симптом гиперчувствительности к стрессу. При наблюдении фрагментарные элементы неофобии проявляются и у психически здоровых (0,02) в форме избегания контакта глазами, отворачивания, изменения ориентации, реакции избегания. Однако эти проявления возникали только в первые мгновения контакта и не были фиксированы.
На самом деле неофобия как сложное поведение может отмечаться не только при кратковременных наблюдениях, но и при внимательном и комплексном изучении стиля жизни индивидуума. Избегание новых пищевых продуктов — пищевая неофобия (I. Royet, 1986), новой одежды, новых предметов в окружении, новых контактов и вообще стремление к консерватизму привычек, по существу, представляют собой элементы неофобии. Безусловно, это поведение имеет адаптивное значение и оно понятно при условии допустимости гиперчувствительности к стрессу у ряда лиц.
Амбивалентное и ритуализированное поведение. Сексуальное поведение
Амбивалентное поведение — это вариант поведения, при котором одновременно проявляются признаки двух различных форм поведения. В этих случаях элементы различных сложных форм поведения проявляются одновременно или быстро следуют один за другим. Например, агрессивно-предупредительные действия быстро сменяются позой и мимикой благожелательности и улыбки, отмечаются агрессивные жесты или отсутствие интереса к собеседнику, избегание контакта глазами с боковой ориентацией, но заметен интенсивный интерес к территории.
Амбивалентное поведение, хотя и очень редко, мы наблюдаем и у психически здоровых. Наряду с общеупотребительным термином «амбивалентность» этот тип поведения соответствует и понятию «диссоциированное поведение», «амбитендентность».
Ритуализированное поведение — вариант любых сложных форм поведения или комплексов простых форм в тех случаях, когда они чрезмерно усилены. В частности, ритуализируется жест (экспрессивный жест), мимика, одежда, доминирование. В клинике приходится наблюдать ритуализированное питание в форме специально построенных диет. Так, один из наших больных по бредовым мотивам питался исключительно чесноком.
Возможны ритуализированная опека в форме построенной системы воспитания, ритуализированный стиль жизни. В общем понятие «ритуализация» соответствует в психиатрии понятию «аффективная охваченность» и «сверхценность», а также «демонстративность». Ритуализация и амбивалентность могут рассматриваться как механизмы поведения.
Сексуальное поведение
Другие формы сложного поведения, которые не подвергались специальному изучению в нашем исследовании, мы лишь перечислим. Сексуальное поведение (Г. С. Васильченко, 1977; С. Т. Агарков, 1983, 1986) построено по законам системной структурности. С сексуальным поведением могут быть связаны все остальные комплексы поведения. Косвенная оценка сексуального поведения по внешнему виду, гомо-, гетеросексуальным взаимоотношениям при коммуникации, ухаживанию и степени развития доминирования изучена недостаточно, хотя и представляет большой интерес.
Так, С. Т. Агарков (1986) установил, что в процессе групповой психотерапии больных с сексуальными неврозами объективизация сексуальной ориентации возможна с помощью оценки праксемической коммуникации. Родительское поведение (J. Bowlby, 1980; J. Rosenblatt, 1984) объективизируется как коммуникация внутри семьи, хорошо изучена система мать — ребенок.
Возможно совместное наблюдение семьи при сборе анамнеза и посещении родителями, сибсами членов своей семьи. При оценке невербальной коммуникации, особенностей прикосновений, кормления, ориентации, праксемики в семейных парах, по-видимому, возможно точное описание понятий «гипер-, гипоопека», «гиперпротективной» и «эмоционально холодной матери», «агрессивного отца».
Кроме того, родители могут быть носителями маркеров патологического поведения, что повышает ценность их индивидуального обследования и имеет самостоятельное генетическое значение.
Использование этологического подхода
ГАНЗИН И.В.
Доктор медицинских наук, доцент кафедры психологии КИПУ.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЭТОЛОГИЧЕСКОГО ПОДХОДА В ПСИХОДИАГНОСТИЧЕСКОЙ И ПСИХОКОРРЕКЦИОННОЙ РАБОТЕ.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ.
Клинико-лингвистические характеристики поведения неискренности.
1.Клинико-этологический аспект.
1.1.Мимика.
Для фрагмента речевого поведения, содержащего искажение или сокрытие информации, характерно выраженное изменение динамики мимических комплексов:
– ускорение – череда сменяющихся выражений тревоги, смущения, волнения, раздражения, неловкости на фоне искусственного и демонстрируемого спокойствия – гипомимия при несколько напряженных и плотно сомкнутых губах, возникновении на этом фоне редуцированной улыбки, при застывании взгляда;
– замедление – маскообразность движения, мимика раздумья, горизонтально-нистагмоидные движения глазных яблок.
Оба варианта сопровождаются вегетативным компонентом: изменение окраски кожных покровов (бледность или гиперемичность, в том числе, локальная), гипергидроз лобной области, расширение зрачков, усиленное сглатывание слюны, иногда с акустическим компонентом, по причине сухости рта. Также характерно избегание глазного контакта, фиксация взгляда на нейтральных объектах, в частности, на манипулируемых пальцами рук, предметах. Реже отмечается нарочито-пристальный взгляд в глаза собеседнику (активно – доминирующий вариант дезинформации, неконтролируемая злость на оппонента за необходимость выкручиваться, лгать).
1.2. Поза.
Характерна застывшая поза с перекрестом конечностей, фиксацией доминантной верхней конечности на области рта или глаз, поворот головы от собеседника, либо разворот туловища под углом к нему. Реже отмечается динамичность поз – «ерзанье», создающее впечатление неудобства, спешки, желания поскорее прекратить беседу. Кисти рук сжаты в кулак или прячутся под мышками, между ног, в одежде. Мышцы шеи и плечевой пояс напряжены, характерно увеличение-уменьшение плеча, контакт стоп с поверхностью пола неплотный.
1.3. Жест.
Жестовый компонент коммуникации полуосознанно минимизируется. Характерны жесты латентной тревоги, касания пальцами области рта и глаз, жесты-акценты в местах прегнантного манипулирования, манипуляции объектами (шариковая ручка, бумаги, очки, личные вещи, одежда).
2. Клинико-лингвистические аспекты.
2.1. Просодика.
Просодические характеристики отражают проявления скрываемых и подавляемых эмоций, возникающих у пациентов в период дезинформирования собеседника. Это проявляется, в первую очередь, в дезритмичном усилении динамики показателей громкости и темпа речи (чаще, ускоренная и более громкая речь с резкими изменениями указанных показателей). На высоте переживаний могут появляться дополнительные обертоны, нарушающие плавность и мелодичность речи. Увеличивается количество коротких пауз с сглатыванием, внеочередным вдохом или форсированным выдохом. Может появиться синдром глоточного сжатия, стереотипные покашливания, хмыкания, нарочитая чеканность и правильность дикции с модальностью нарочитой уверенности, суггестией.
Литература.
1. Корнетов А.Н., Самохвалов В.П., Коробов А.А. Этология в психиатрии.- Киев «Здоровья».1990- 214с.
2. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации.- М.: Наука, 1980.- 180с.
3. Колшанский Г.В. Паралингвистика.- М.: Наука, 1974.- 81с.
4. Самохвалов В.П. Эволюционная психиатрия.- Симферополь-ИМИС-НПФ Движение лтд.-1993-286с.
5. Самохвалов В.П. Этология человека: некоторые последствия объективных исследований поведения для медицины и антропологии //Таврич. журн. психиатр.- 1997.- Т.1, №2.- С.50-80.
6. Экман П. Психология лжи. – С-Пб.- 2000- 272с.
7. Каплан Г.И., Сэдок Б.Дж. Клиническая психиатрия. – М. Медицина – 1994- в 2х тт.
8. Ганзин И.В. Клиническая лингвистика.- Симферополь.- Изд. ЧП «Феникс».- 2011-400с.
9. Ганзин И.В., Самохвалов В.П. Комплексная диагностика речевого поведения при психических расстройствах.// Методические рекомендации.- Киев.-2003-31с.
10. Ганзин И.В. Основы психосоматики. – Симферополь.- Изд. «Доля».- 2012- 184с.
Читайте также: